«Я хочу его… Ну же!» — сказал он мысленно и сосредоточился, представляя нож в своей руке. Вот он сжимает рукоятку пальцами, ощущает его тяжесть…
Нож подпрыгнул точно как рыба и снова опустился на землю.
Все происходило как во сне. Нью ушиб голову о скалу в падении, и она сильно болела. Его виски были словно зажаты в железных тисках. Мальчику казалось, что мозг отделен от тела и пребывает в полном расстройстве. Сердце колотилось, на мгновение боль в голове стала невыносимой, и он подумал, что теряет сознание.
Но этого не произошло. Нож без движения лежал на земле возле его ноги. Лезвие покрывала ржавчина, но режущая кромка, отражая свет, мерцала красным.
Нью ощутил остроту ножа. Импульс энергии возник между ними, связав их словно электричеством.
И Нью понял, что это такое.
Магия.
Нож так долго лежал в земле Бриатопа, что впитал в себя магию горы. И эта магия поможет Нью спастись.
— Ты мне нужен! — воскликнул он.
Нож не шелохнулся.
— Ну же. Иди сюда!
Нью представил, как нож поднимается с земли, медленно-медленно, плывет по воздуху к его открытой ладони. Он ощутил холод рукоятки из оленьего рога и сжал ее.
Нож подпрыгнул, потом еще раз.
— Ну же, черт возьми! — Мальчика опять захлестнул гнев.
Нож подчинился. Он подпрыгнул и повис, вращаясь, в трех футах над землей. Потом начал было двигаться горизонтально, но опять упал на землю. Мальчик попробовал еще раз, и снова нож упал. Теперь он лежал на земле прямо под его правой рукой.
— Поднимайся, — скомандовал Нью. — Поднимайся и лети ко мне в руку.
Он едва не хихикнул. Что скажет об этом Натан! Но стоило вспомнить о Натане, как мальчик снова увидел белый лунный свет на бесчувственном лице брата и мысленно вскрикнул.
Волшебный нож, вращаясь, поднялся с земли и скользнул Нью прямо в ладонь.
Нью торопливо рубил колючие прутья, они рвались с резким звуком, и из них сочилась желтоватая жидкость. Он освободил левую руку и увидел, что все запястье в ранках. Труднее всего было срезать терновник вокруг шеи, так как колючки вонзились довольно глубоко, а ему вовсе не хотелось перерезать себе горло.
К тому времени как он полностью освободился, лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву, стали теплыми и золотыми. Выковыривая в земляной стене выемки для ног, цепляясь за кусты и корни, мальчик карабкался наверх. Выбравшись из западни, все еще сжимая в руке волшебный нож, он повернул к яме мрачное исцарапанное лицо и прокричал:
— Умрите, проклятые!
Его голос напоминал слабый хрип, но в нем звучала ярость.
