— Быстрее, пожалуйста, — сказала она. — Свет вреден для его глаз. И помните: говорить как можно тише.
Рикс вошел в комнату с высоким потолком и обитыми резиной стенами. Единственным источником освещения была маленькая лампа с зеленым абажуром на столе, за которым сидела миссис Рейнольдс. Свет от этой лампы простирался не далее чем на фут. Перед тем как миссис Рейнольдс закрыла дверь, Рикс успел заметить лишь мрачную меблировку комнаты.
Он увидел кровать отца. Там, под пластиком кислородной палатки, что-то лежало. Рикс поблагодарил Бога за то, что дверь закрылась раньше, чем он смог разглядеть все хорошенько.
В темноте он слышал слабое чириканье осциллоскопа. Прибор находился слева от кровати отца. Рикс видел на нем бледно-зеленый зигзаг, отражавший работу сердца Уолена Эшера.
У отца было болезненное, булькающее дыхание. Шелковая простыня шуршала на кровати.
— Вам что-нибудь нужно, мистер Эшер? — спросила сиделка.
— Нет, — раздался измученный голос. — Не ори, черт бы тебя побрал!
Миссис Рейнольдс вернулась на свое место, оставив Рикса одного, и продолжила чтение романа Барбары Картлэнд.
— Подойди ближе, — скомандовал Уолен Эшер.
— Я здесь ничего не вижу…
Последовал резкий вдох.
— Тише! О боже, мои уши…
— Извини, — прошептал Рикс, вконец растерявшись.
Осциллоскоп зачирикал быстрее. Уолен смог заговорить, лишь когда сердцебиение замедлилось.
— Ближе. Ты сейчас споткнешься о стул. Шагни влево. Не зацепи провод, идиот! Еще левее. Отлично, ты в пяти шагах от ножки кровати. Проклятье! Неужели необходимо так топать?
Приблизившись к кровати, Рикс почувствовал лихорадочный жар от тела отца. Он коснулся покрывала и ощутил пот на своей руке.
— Хорошо, хорошо, — сказал Уолен.
Рикс чувствовал его внимательный, изучающий взгляд. Силуэт на кровати с легким шуршанием подвинулся.
— Все-таки приехал. Повернись. Дай тебя рассмотреть.
— Я не призовая лошадь, — буркнул Рикс.
— Да ты и как сын отнюдь не подарок. Одежда болтается, точно на вешалке. Что, работа писателя не может тебя прокормить?
— У меня все в порядке.
Уолен хмыкнул.
— Что-то не верится. — Он замолчал, и Рикс услышал, как жидкость клокочет у него в легких. — Уверен, ты узнал эту комнату. Во время приступов ты, Бун и Кэтрин прятались здесь. А теперь где ты отсиживаешься?
— Дома я обил стены туалета картоном для звукоизоляции и уплотнил дверь, чтобы она не пропускала свет.
— Небось лежишь там, как в утробе матери. Ты ведь подспудно всегда жаждал вернуться в утробу.
