В Анкиной душе пылал ад. Нет, ее душа вымораживалась сейчас бушующей на улице метелью.
Стекла на открытой лоджии гудели от бешеного напора ветра. Анке казалось, что ее дом – корабль, и звенящие паруса вот-вот не выдержат бушующего на улице шторма. И что за странные тени мелькают в снежной каше за окнами, какие гнусные хари…
Анка сморгнула слезы, в голове мелькнуло: «Злые, как ты! Гулька знать не знала о письме на сайте, а ты обозвала ее предательницей. При всех… Но она и есть предательница! – Анка уронила трубку на пол и не заметила этого. – А ты не лучше, ты даже хуже. Потому что предала первой. А Гулька… она просто ответила ударом на удар…»
Миша уже не говорил с Иркой, он в ужасе смотрел в окна. Сейчас он не видел метели, не видел снега, только свиту Хозяйки ночи. Свиту, рвущуюся отомстить ему. Или окончательно погубить Анку. Не дать ей ничего исправить. Ведь если Гулька в это время умрет, они победят – получат целый час в свое распоряжение и тысячи жизней ни о чем не подозревающих землян…
Миша подбежал к застывшей посреди комнаты Анке и встряхнул ее за плечи. Курбанова невидяще посмотрела на него, по ее лицу текли слезы.
– Где твоя волшебная палочка? – крикнул Миша.
Анка равнодушно кивнула на лоджию.
– Возьми ее, быстро!
В глазах девочки что-то мелькнуло, она взглянула на Мишку чуть осмысленнее. Шагнула на лоджию к горшку с давно высохшим кустом какого-то домашнего растения и вытянула из переплетения ветвей небольшую тонкую палочку.
Тени за окнами завыли так страшно, что подростков бросило в дрожь.
Анка ткнула в них пальцем и в страхе прошептала:
– Что это?
– Свита Хозяйки ночи.
– Что?!
– Ты о ней читала. Я тебе только что письма давал.
– Да… читала… но… что это – свита?
– Я знаю? – мрачно усмехнулся Миша. – Может, загубленные души. Или так изменились те, кто их лишился. Или просто страшная сказка, которую той девчонке рассказали в детстве…
– Сказка…
– Ожившая, блин, сказка, учти!
Анка в ужасе смотрела на беснующееся нечто за окнами.
Мишка озадаченно пробормотал:
– А ведь еще час назад ты их не видела…
– И сейчас не хочу, – Анка крепко зажмурилась.
Внешнее стекло гулко лопнуло. По нему побежали змеистые трещины, осколки беззвучно и страшно посыпались вниз, растворяясь в снежном месиве.
Миша закричал, пытаясь заглушить торжествующий вой за окном:
– Сделай же что-нибудь!
– Что? – проскулила Анка, не открывая глаз.
– Хотя бы сними проклятие с Гульки!
– Что?!
– Сними проклятие с Гульки Бекмуратовой!
