Хозяйка ночи | страница 21
Обилие информации удручало. И путало. И пугало. Миша никак не мог прийти к окончательному выводу – что же случилось с Гулей. Происходящее с ней лишь частично подходило под определение порчи или сглаза.
Миша был в шоке, поняв, сколько народу лазит по этим дурацким сайтам. Кто-то желает отомстить или навредить с помощью грязных «колдовских технологий». А кто-то искренне считает себя жертвой. Верит, что попал под сглаз и пытается найти на тех же сайтах защиту.
– Намеренное наведение порчи – это внедрение негативной программы. Обычно осуществляется профессиональным магом, – вяло пробормотал Миша, цитируя то, что запомнилось. – Но это не значит, что вы не можете наказать врага с помощью порчи, нужно лишь самому изучить темное искусство. В чем и поможет наш сайт…
Громко хлопнула вроде бы недавно закрытая мамой форточка. Миша поднял голову и нервно фыркнул: с этой Гулькиной историей у него точно скоро крыша поедет. Иначе бы не чудилось черт-те что…
Он почему-то на цыпочках подошел к окну и замер, прислушиваясь. Но ночь показалась ему удивительно тихой, даже гула машин не слышалось.
Миша подкатил к окну компьютерное кресло. Залез на него с ногами и высунул голову в форточку: естественно, никакой черной кошки ни на подоконнике, ни на заснеженном балконе! Снег девственно чист.
Правда, странная остроухая тень сидела на фрамуге, не на подоконнике, но не улетела же она? Даже в глюках нормальные кошки не летают…
Порыва ветра Миша не уловил, но рядом словно рассмеялся кто-то.
Он поднял голову: обледеневшие ветки тополя стеклянно отблескивали в свете фонаря. Вот их снова тронул невидимый ветер, они заволновались, и Миша услышал все тот же негромкий хрустальный смех.
Мальчику почему-то стало не по себе. Показалось вдруг, что в последнее время он слишком часто слышит этот стеклянный перезвон. Вроде бы и красивый, но чем-то… зловещий, да.
Миша торопливо втянул голову в комнату, очень вовремя, нужно сказать. Потому что следующим порывом ветра с одной из веток сдуло наледь, и она тяжелой свинцовой дробью прошила сугроб на подоконнике.
– Ничего себе, – прошептал Миша, потрясенно рассматривая огромную сосульку, вертикально вонзившуюся в снег. – Еще секунда, как раз бы мне по голове приложила…
Он бережно коснулся затылка и крепко-накрепко закрыл форточку. И даже подергал за ручку, проверяя, все ли в порядке. Потом задернул тюль, следом тяжелые портьеры. Побрел в полной темноте к дивану. Лег, укутался в одеяло едва ли не с головой и звонко сказал: