— Знаешь их?
— Посматриваю телевизор, — важно объявил Николай Дмитриевич.
— И нравились они тебе?
— Почему нравились?
— А нету их больше. Они из того ресторана вперед ногами отплыли. Убили их.
— Ну дела! — весело объявил Коля.
— Ты, Николай, значит, стоишь у входа и что видишь?
— Все вижу. Весь зал.
— И что в зале?
— Сидят все, обедают.
— Сколько было людей в зале, может, вспомнишь?
— Пятеро всего. Двое слева портвейн пили, Кролик с Бабеттой справа сидели.
— А пятый кто?
— А пятый мужик. Кофе пил или чай. Не помню. Потом он подошел к Кролику, постоял там у них недолго. Потом пошел на выход.
— И все?
— А что еще?
— Что он у столика делал?
— Мне не видно было. Он спиной стоял. Потом пошел на выход.
— Так, пошел. Что дальше?
— А кто убийца?
— А ты как думаешь?
— А мне откуда знать?
— А он и убил.
— Во дела.
— И что дальше, Коля?
— Он ко мне подошел и стал смотреть на меня внимательно.
— И дальше?
— Жвачку вынул из кармана, целую пачку, потом руку мне на голову положил, а потом я ничего не помню…
— Но как к кирбабаям попал, помнишь?
— Помню, как у моря сижу. Холмы зеленые — помню.
— Вы что, в лесу с ним были?
— Не были мы ни в каком лесу. А может, и были. Он мне память вынул. Потом вложил. И там большого куска не стало.
— С чего ты взял?
— Мне сон такой стал сниться.
— То есть ты все помнишь до того момента, когда он дал тебе жвачку?
— Да, до момента.
— А потом что? Ты когда в себя пришел?
— На Кондратьевском рынке.
— И как ты там оказался? Делал там что?
— Как бы сидел на ящике. Там, где удочками торгуют. Червяками.
— И дальше что?
— Я даже не знал, сколько времени прошло. Есть страшно хотелось. Тут мужик подошел.
— Какой?
— Спиридон. Из кафешки, где меня держали. Работу предложил. Сто штук вечером обещал.
— И ты поехал?
— Поехал.
— Там, в Пулкове, смерть мимо тебя прошла. Жвачку ты от нее получил. А мог и то, что Бабетта с Кроликом. Иголки с цианидом.
— А нашли его?
— Вот тут ты и поможешь нам. Ты умаялся сегодня?
— Домой отвезете?
— Отвезу, Коля. Только ты поспи покуда, отдохни. А я позвоню, чтобы тебя встречать готовились.
Зверев вынул из шкафа телефон, подключил его, набрал номер психолога Хорина. Того не оказалось дома. Больше он не рисковал обращаться ни к кому и решил ждать.
Хорин появился дома через два часа. Мальчик спал. Пиликала на столе рация. Зверев слушал, как переговариваются патрульные машины, что им говорят с пульта, прикидывал примерную ситуацию по городу. Делал он это совершенно автоматически, чтобы не включать телевизор и не слышать заклинаний стервозных дам и глубокомысленных комментаторов о беспомощности правоохранительных органов.
