Престижная награда, что и говорить, продуманная безо всякой иронии, на трезвую голову. Тем горше от этой затеи — поощрения «представителей» за откровенную агрессию и пропаганду националистических идей.
В традиционно интернациональном Баку на ноябрьских митингах 1988 года ораторов от интеллигенции растерянно спрашивали:
— Почему же наша нация должна быть в каком-то оскорбительном для себя положении в отношении армянского народа? Разве мы посягнули на территорию Армении? Нет, добрососедство должно быть взаимным…
Специалиста по Кавказской Албании Фариду Мамедову покоробили некоторые аргументы организаторов митинга: «Да, такой-то хороший ученый, но у него же мать русская. И такой-то — ничего человек, но у него мать немка или даже бабушка…». Взглянув на исступленные лица собеседников с красными повязками на головах, доктор исторических наук ответила однозначно, как думала:
«Слава той русской женщине и той немке, и вообще женщине любой другой национальности, которые родили нашему народу достойных сыновей! И горе тем азербайджанкам, чьи дети пятнают себя».
И выразила в заключение точку зрения азербайджанской интеллигенции на психологию своего народа:
«Когда идут разговоры о национальной чистоте, и с этой целью «просвечивается» вся родословная человека чуть не до седьмого колена, — ничего, кроме брезгливости и сожаления, это у нормального человека вызвать не может. Нашему народу, насколько я знаю, никогда не были свойственны потуги на национальную исключительность и неповторимость и связанные с ними амбиции».
Г. Старовойтова, знакомая с Арменией по стихам Нарекаци и повести Андрея Битова, сразу поддержала карабахские потуги своих ереванских друзей. Шел февраль 1988 года, Раиса Максимовна Горбачева три месяца назад с благодарной улыбкой уже приняла подношения «от армянского народа советскому народу» в вашингтонском посольстве, а Г. Старовойтова, по ее признанию, лежала в Москве со сломанными рукой и ногой. «Не имея возможности вылететь в Ереван, я написала письмо сочувствия, адресованное С. Капутикян и 3. Балаяну, — рассказывала вскоре, не скрывая восторга, кандидат в народные депутаты от Армении. — Было очевидно, что мы находимся перед лицом исторического события, не просто случайного народного выступления, а выстраданного всем ходом истории народного движения».
Стоп: прозвучала самая первая идеологема о «выстраданном ходом истории народном движении», хотя в ту начальную пору всем наблюдателям (без исключения) было ясно стремление Армении подчинить себе часть территории соседней республики. Через неделю во имя желанного «народного движения» был запущен «сумгаитский процесс» (выражение самой Г. Старовойтовой).
