Наш проводник порылся в багажнике и вытащил обтрепанное одеяло и два фонаря, которые передал Фостеру и мне.
— Не включайте, пока я не скажу, — предупредил он, — а то вся округа увидит, что здесь кто-то шатается.
Мы молча наблюдали, как он накинул одеяло на ограду из колючей проволоки и перебрался на другую сторону. Мы последовали за ним.
Равнина была пустынна, на далеком склоне горело несколько одиноких огней. Темная, безлунная ночь. Я едва мог нащупать землю под ногами. На дороге промелькнули огни фар проносящейся машины.
Мы миновали внешний круг камней, обходя упавшие монолиты по двадцать футов длиной.
— Да тут черт ногу сломит, — ругнулся я. — Давай включим фонарики?
— Подожди, — прошептал Фостер.
Наш проводник остановился и дождался нас.
— В последний раз я был здесь очень давно, — сказал он. — Сейчас сориентируюсь у «Пяты монаха».
— А это что такое?
— Да вон тот одиночный камень на аллее.
Мы присмотрелись: на фоне неба едва видны были какие-то смутные очертания.
— Грешник похоронен там? — спросил Фостер.
— Не-а. Он сам по себе. Так, теперь двадцать шагов, как учил дедуля, а в нем было пятнадцать стоунов веса, и рослый он был… — бормотал про себя владелец кабачка, отмеряя расстояние.
— А что ему, собственно, мешает ткнуть в первое попавшееся место? — спросил я у Фостера.
— Подождем — увидим, — отозвался тот вполголоса.
— Где-то тут была впадина, — объяснил наш проводник. — А поблизости — валун. Сдается мне, она должна быть в пятнадцати шагах отсюда. — Он показал. — Вон там.
— Ни черта не вижу, — сказал я.
— Пойдем посмотрим.
И Фостер двинулся в указанном направлении, я последовал за ним, а наш проводник сзади. Во тьме проступили какие-то смутные очертания, с глубокой ямой рядом.
— Это, должно быть, и есть то самое место, — сказал Фостер. — Старые могилы всегда проваливаются… — Внезапно он нервно стиснул мою руку. — Смотри!
Казалось, земля задрожала, потом неожиданно вспучилась. Фостер быстро зажег фонарь. По дну впадины стали разбегаться трещины, отваливаться целые куски породы, и вдруг в воздух вздыбилась бурлящая фосфоресцирующая масса. От нее отделился световой шар и поднялся, постукивая по отвесным краям валуна.
— Господи спаси! — раздался за моей спиной сдавленный голос владельца кабачка.
Фостер и я застыли как вкопанные. Шар поднялся выше и неожиданно ринулся прямо на Фостера. Тот вскинул руку и пригнулся. Шар повернул, задел плечо Фостера, отлетел в сторону и завис над ним. Через мгновение все пространство вокруг нас было полно шарами, струившимися из провала. Слышалось легкое жужжание. Луч фонаря Фостера метнулся в их сторону.
