Я нацепил кобуру с пистолетом, приотворил дверь и выскользнул в слабо освещенный коридор. В дальнем конце я заметил охранника, но тот не обратил на меня никакого внимания. Тогда я подался в противоположную сторону.
Ни одна из комнат не была заперта. Но я не обнаружил никаких арсеналов или архивов, которыми могли воспользоваться люди рангом пониже, чем сам великий доменьер. Я догадался, что Оммодурад справедливо рассчитывал на полное безразличие своих подданных. То и дело по дороге мне попадались охранники, но они только равнодушно оглядывали меня и ничего не предпринимали.
Я снова оказался возле офиса, в котором меня принял Оммодурад, рядом был пышный зал с полом и потолком из оникса и занавесями из золотой нити. Главной достопримечательностью зала являлся знакомый мотив концентрических кругов Двумирья из кованого золота на стенной панели за троном. Здесь исполнение было более красочным. От внутреннего и внешнего кольца расходились волнистые лучи, а в центре круга червленого золота виднелась какая-то шишечка. Впервые за все время моего пребывания на Валлоне мне попался этот символ. Я испытал странную радость, словно обнаружил знакомый след на песке.
Я прошел дальше, обследовал прачечную, проинспектировал кладовые и даже умудрился уловить запах конюшни. Дворец дремал. Немногие из его обитателей видели меня, а если и видели, то опасались приставать. Похоже, великий доменьер распорядился, чтобы меня не трогали. Честно говоря, утешительного в этой мысли было маловато.
Затем я набрел на зал с пурпурными стенами и здесь столкнулся с группой охранников, той самой шестеркой, которая сопровождала меня днем. Они выстроились, как на параде, по трое с каждой стороны массивной двери из слоновой кости. За ней явно кто-то обитал в пышном великолепии и безопасности.
Шесть пар глаз пригвоздили меня к месту, и отступать уже было слишком поздно. Я вздернул подбородок и подрулил к ближайшему ряду охранников.
— Слышь, приятель, — по-суфлерски прошептал я, — где тут у вас… э-э-э… ну, ты сам понимаешь.
— Каждая спальня оборудована, — отозвался стражник ворчливо, многозначительно поднимая меч и пробуя на палец лезвие.
— Да? Вот уж не заметил.
Я пристыженно двинулся прочь. Если они решат, что я просто олух, тем лучше. Я казался сам себе мышкой среди кошек и не был пока готов услышать мяуканье.
На первом этаже, возле главного входа, я нашел Торбу с его молодцами, которые по-свойски расположились в большой комнате со множеством кроватей.
