Я застонал, глухо и сдавленно, выставил руку и наткнулся на камень справа, левый локоть тоже упирался во что-то твердое и холодное. Попытавшись сесть, я врезался лбом в шершавую поверхность свода. Прямо гроб какой-то. Я осторожно ощупал лицо и поморщился от прикосновения. Переносица была где-то ниже, чем обычно. Разбитый нос болел, как и кости надглазья. Будь здесь зеркало и свет, я бы наверняка полюбовался на великолепные синяки. Теперь левая рука. Ее как-то неестественно прижимало к телу, кость вроде была цела, но дьявольски ныло плечо. Насколько я мог дотянуться и ощупать, колени и голени покрывала корка запекшейся крови. Это ясно — меня же волокли.
Я попытался вдохнуть поглубже. Похоже, с ребрами все в порядке, руки работали, зубы на месте. Может, не все так плохо, как кажется?
Но где же, черт побери, я нахожусь? Пол был твердый и холодный, а мне нужна большая мягкая постель, пухлая молоденькая сиделка, горячий обед и выпить чего-нибудь бодрящего.
Фостер! Я опять шарахнулся головой о потолок, обессиленно повалился на бок и застонал. Звук был по-прежнему глухой.
Я облизнул губы. Нижняя была рассечена вплоть до щетины, а ведь я прибыл в зал для аудиенции чисто выбритый. Значит, уже прошло несколько часов. Кто-то говорил, будто Фостера забрали, чтобы замуровать, потом появились охранники, напали на меня…
Замуровали! И я, инстинктивно попытавшись вскочить, набил себе третью шишку.
Внезапно мне стало не хватать воздуха. Меня замуровали в каменном мешке, отсекли от света, похоронили под основанием гигантских башен Бар-Пандерона. Я физически ощущал эту тяжесть над собой. С большим трудом я заставил себя расслабиться и принялся дышать по системе хатха-йоги. Оказаться замурованным еще не значит быть похороненным заживо. Неплохой способ решать проблему преступности. Однако единственная трансформация, которая меня ждала, — это смерть.
Но им же надо меня кормить, а это означало, что где-то рядом была дыра. Я осторожно ощупал стену и нашел восьмидюймовый квадрат с левой стороны, как раз под самым потолком. Я попытался просунуть руку как можно дальше, но не дотянулся до края дыры.
У меня закружилась голова. Я откинулся на спину и попытался собраться с мыслями…
Меня разбудил какой-то звук. Я пошевелился и почувствовал, как что-то упало мне на грудь. Я пошарил в темноте — небольшая краюха черствого хлеба. Что-то шаркнуло, и упал второй предмет.
— Эй! — закричал я. — Послушай, я здесь умру. Я не такой, как вы все. Я не переживу трансформации, я подохну.
