— Занимайте с ней онанизмом, возбуждайте, оглушайте сексуальными ласками, станьте ей страстной любовницей, забудьте, кто вы есть, не давайте ей продохнуть, насилуйте!!!
— Это единственный шанс. Коллеги меня сторонятся, не понимают, считают чокнутым и сумасшедшим маньяком. Не дают публиковаться, получить научную степень. Здесь травят, оттуда зовут. И я, из чувства долга пред такими как вы, святыми матерями, только вам открылся. Не думайте больше ни о чем, и не тратьте драгоценные часы и минуты — действуйте!
И все. Поднялся и ушел.
Я сидела немая. Меня просто убил этот разговор, а вернее — приговор.
Это, что же, думала я, родила, выходила, растила, а теперь же мне ее и …..
Я помню, как я стала задыхаться, сердце зашлось. Мне сделалось дурно и меня уже чем-то отпаивали, где-то в приемной.
После этого разговора я неделю ползала по квартире. Ночами не спала, лежала и думала….
А жизнь продолжалась. Машка на мне, деваться некуда. В это время я стала серьезно подумывать о другом исходе, считала, что я ни за что не буду поступать так, как мне приговорили.
Неделю проревела сидя ночью у Машкиной постели. Какой там секс, удовлетворение, мысли эти как ветром сдуло.
Но время шло. Я стала рассуждать примерно так. Значит так, я соблазняю дочь, запускаю ее, а сама ухожу совсем, с глаз долой. Как это произойдет со мной, я не очень-то беспокоилась. Все время в мыслях о Машке.
Ну ладно, рассуждала я, Машка оживает и что? Она что, без меня будет жить, любить или ее не очень-то прыткую кто-то будет любить? Или воспользуется немощью и будет пользоваться как куклой? А если она попадет в грязные руки и ей начнут пользоваться другие? Кто ее защитит, кто подскажет?
Выходило, что я все — таки была нужна. Поэтому мысль о своем уходе я отложила.
Вторая мысль, что сверлила тогда мою бедную голову.
Я не смогу не то, что жить, а даже начать что-то делать сексуальное со своей дочерью. Поэтому я нахожу ей парня, а может и не парня? Наверное, все- таки девочку. И что? Я буду сводить с этой девицей свою дочь? Я что, чокнутая! Наверное такая девица должна быть уже опытной. Я как представила, что такая опытная девица сможет делать с моей дочерью. Так у меня аж мурашки по коже побежали, и я впервые подумала. А ведь все выходит так, как мне приговорили!!!
Опять наступил ступор. Опять я ночами лежала с открытыми глазами, но картины видений уже становились другими. Я и Машка. Поскольку каждый раз после того наступало утро, то я включившись в процесс, и ухаживая за Машкой начала ловить себя на мысли, а ведь в самом деле…. Что я смогу плохого для нее сделать? Нет, я буду очень стараться. Ведь только я знаю ее от волосочка, до родинки на плечике и левой губке ее девочки. И вот тогда я начала все острее осознавать, что приговор придется приводить в исполнение, все-таки мне.
