— Как тебя зовут, Джон, Питер?
— Фрэнки, — ответил парень, все еще подозрительно косясь.
— Не трать понапрасну серое вещество, Фрэнки, его нигде не купишь. Лучше включи свою аппаратуру и скопируй мне пленочку. С меня пять долларов.
Парень подошел, взял у меня кассету и вставил в мощный записывающий аппарат.
— Запиши на ускоренном режиме, я спешу.
— Слушаю, мистер..
— Зови меня просто господин президент.
— Слушаю, господин президент, — парню явно понравился мой тон. — Вот, получите, качество гарантирую.
И тут у меня в груди что-то на мгновение оборвалось. Так бывало в лесах, когда я чувствовал опасность, когда казалось ничего не должно было угрожать. Я подошел к аппарату и повнимательнее всмотрелся в него. Я ничего не увидел, но знал наверняка, что этот заморыш сделал две копии! Одну для себя. Я был в этом уверен.
— Достань вторую копию! — приказал я тоном, от которого тот побледнел, а затем внезапно покраснел.
— А откуда вы знаете, что я сделал вторую копию? — на него было жалко смотреть. Я взял левой рукой его оттопыренное ухо, а правой легонько двинул под ребра. Парень повалился на колени, хватая ртом воздух.
— Живей, не заставляй меня прикончить тебя в этом сарае.
— Сейчас, мистер…
— Господин президент.
— Да, господин президент. — Он стал неловко подниматься и тут в проеме двери второй комнаты мелькнула тень. Рассматривать было некогда, в одно мгновенье стало ясно, что это компаньон этого заморыша и намерения у него самые решительные. Я сделал шаг в сторону успев краем глаза разглядеть у него в руках подобие шоферской монтировки, подпрыгнул, сделав в прыжке разворот, в полном соответствии с классическими правилами каратэ, и двинул его ногой в живот как раз в тот момент, когда он пытался нанести мне удар в лицо. Я видимо перестарался, хотя других последствий от подобного приема ждать трудно: парень всхлипнул, будто у него в горле лопнула водопроводная труба и мешком повалился на пол. Рядом, звеня на кафельном полу, упала монтировка.
— Ну, крысенок, я жду кассету!
Фрэнки испуганно поднялся и достал из аппарата вторую кассету. Это он, конечно, ловко придумал, делать при необходимости вторую копию; мало ли кто к нему обращается и по какому поводу. Но меня не интересовала этическая сторона его действий, я хотел знать одно, не сделал ли он такой же трюк тогда, когда я обратился к нему в первый раз.
— А теперь скажи, Фрэнки, но учти, если соврешь, я клянусь, что эти твои слова станут последними в твоей жизни: куда ты девал копию, которую сотворил три дня назад? Ты помнишь, я заходил в понедельник.
