— Конечно, миссис Голсуорси.
— Дик, зовите меня Мери.
— Хорошо, Мери. — Я нежно провел рукой по хрупким трепетным плечам миссис Голсуорси.
— Дик, мне трудно передать свое состояние, я никогда в жизни так не поддавалась собственным чувствам, всегда контролировала их. Мне кажется, что я вызываю у вас ответное чувство, неправда ли?
— Мери, а разве я похож на человека, делающего что-нибудь по принуждению или исходя из каких-то своих корыстных побуждений?
— Нет, хотя я об этом даже не думала, я бы сразу отличила фальшивую ноту. Мне очень хорошо с тобой, Дик. А тебе? Скажи мне: «Мери, мне с тобой очень хорошо». Ну скажи: «Мери, мне с тобой очень и очень хорошо».
— Мери, — произнес я самым нежным голосом, — мне с тобой очень и очень хорошо.
— Дик, я уже давно не теряла головы, а тут… что я делаю… Она быстро пьянела, то ли от своих чувств, то ли от вина, или же от того и другого вместе, голова ее склонилась мне на грудь, руки терзали мои волосы. Наступило то состояние расслабленности, когда я мог проверить миссис Голсуорси.
— Мери, — как можно нежнее проворковал я, — а не пора ли нам пойти в спальню?
Если она согласится, рассуждал я, то значит она никак не задействована в планах Тернера и прислуживает мне как экономка, распоряжаясь своими чувствами по собственному усмотрению. Если же отвергнет предложение в состоянии, когда сама готова сделать такое же предложение, то не будет сомнений, что она все знает и попросту не имеет никакого права сблизиться со мной, выполняя какую-то ответственную задачу. После моих слов Мери напряглась, тело ее изогнулось, будто его вместо тетивы растянули на лук, что-то невнятно проговорила и вдруг, как бы очнувшись, отстранилась, взгляд стал осмысленным и твердым.
— Нет, Дик, только не сегодня. Потом, если ты повторишь свое предложение, я буду счастлива. Сейчас не могу, прости меня, Дик. Пойми меня правильно…
Я вздохнул с облегчением: подтвердились мои предположения и не пришлось отступать перед Мери, потому что я уже думал только об Элизе.
Устыдившись своей слабости, а точнее испугавшись нарушить указания Тернера, Мери неохотно ушла к себе, оглядываясь почти на каждом шагу и делая усилия, чтобы не вернуться обратно. Я мог быть уверен в одном: в критический момент, если я окажусь в опасности, Мери примет мою сторону невзирая ни на какие последствия для себя. Это была ощутимая победа над мистером Тернером, тем более, что игра еще, по сути дела, не началась.
