Что ждет меня послезавтра? Если бы просто приключение с интересной женщиной… Это бы радовало сердце, наполняя душу ожиданием прекрасного и удивительного. Но меня ждала работа, самая настоящая работа: придется до четверти тона выдерживать ту роль, которую мне наметил мистер Тернер и следить за тем, чтобы ни единым словом или взглядом не разрушить ее. Последствия этого предвидеть было совсем нетрудно, Тернер в открытую пригрозил расправой. Завтра тоже предстоял хлопотливый день: следовало получить деньги по чеку и заняться своим гардеробом — приобрести полдюжины рубашек, несколько пар дорогих туфель, пару костюмов, словом, экипировать себя так, как д'Артаньян перед походом. Хотя, кажется, больше всех об экипировке думал месье Портос, выколачивая золотые экю у прокурорши Кокнар за ослепительный военный мундир.
Незаметно для себя я уснул. Обычно, когда человек о чем-то крепко думает, ему должно присниться что-то связанное с этими мыслями. Мне в данном случае обязана была явиться миссис Элиза Тернер на своем голубом «Лимузине» с тремя последними цифрами «649» на номерном знаке. Мне же привиделась сюрреалистическая чепуха: пять человек в костюмах арлекинов образовали на полотне железной дороги живописную группу. Два арлекина стояли по одну сторону рельсов, а два по другую, и они держали пятого арлекина за руки и за ноги, наподобие ленты для разрезания на открытии выставки. А в ста шагах от них мчался поезд, который должен был непременно разорвать напополам этого пятого арлекина. Когда поезд почти приблизился к этой группе, я, мгновенно омертвев, понял, что пятый арлекин — это я. Это меня держат поперек пути перед остервенело несущимся поездом!
Я закричал так сильно, что проснулся от собственного крика. Представляю, что подумала обо мне миссис Голсуорси, ведь она не могла не слышать этот животный вопль. Так, вероятно, ржут лошади, попадая под электрический ток. А возможно, миссис Голсуорси привыкла, что в этом доме по ночам кричат те, кому набросили удавку на шею или придавили подушкой. Мало ли у мистера Тернера способов избавляться от тех, кто исполнил свою миссию… Может и я, когда сделаю свое дело, опять закричу на этой голубой кровати, только уже не во сне, а наяву. И миссис Голсуорси снова постарается ничего не услышать. Я потушил свет, закрыл глаза и, уверенный, что этой ночью на меня никто не станет нападать, уснул, не терзая себя никакими моральными соображениями, успокоив совесть по известному рецепту: обвинив заранее свою жертву во всех грехах, отведя себе чуть ли не миссию праведника, наставляющего заблудшую овцу на праведный путь…
