Людмила Сергеевна несколько мгновений молчала.
— Ну что же, — наконец вздохнула она, — может, это будет и правильно. Хотя праздновать мы не собирались.
— Как же так? Новый год все-таки!
— Ах, действительно! — Мамин тон стал язвительным. — Раз праздник — надо праздновать. Порядок превыше всего!
— Вы елочку поставили? — Юлька решила пропустить мимо ушей мамину иронию, все будет нормально, Аська ее умилит.
— Нет, вот елочку-то мы и не поставили, — с поддельной горечью воскликнула мама. — Придется обойтись!
— Жаль… Впрочем, переживем.
— Надеюсь.
Макс набрал полную ладонь снега и размазал себе по лицу. Может, хоть это поможет? Нет, все вокруг продолжало кружиться и прыгать, а мерзкая тошнота ползла все выше и выше по пищеводу. Его вывернет, это точно! Пусть сейчас, только не дома… Не хотел же, черт побери, портить родителям праздник! И опять развезло… Что он пил-то с этими хмырями? Не вспомнить уже, но гадость первостатейная! Опыта нет, польстился, дурак, на этикетку… Ой, все, сейчас стошнит…
Макс едва успел заползти за угол какой-то пятиэтажки… После он сел прямо на снег и попытался отдышаться. Хорошо, что уже темно, хорошо, что рано темнеет, всего шесть часов еще, а уже ночь. Его никто здесь не видит, можно прямо тут и поспать чуток…
Эй-эй, нельзя этого делать! Сейчас же встать и идти домой! Покряхтывая и постанывая, Макс с трудом принял вертикальное положение.
— О, уже надрался. Вот быдло!
— Эти скоты даже праздник умудряются себе испохабить!
— Небось, замерзнет насмерть. И не жалко таких!
— А одет неплохо, странно даже…
Макс отчетливо слышал весь посвященный ему разговор двух молодых женщин, спешивших куда-то мимо него. Куда-то… Праздновать, конечно! «Быдло, скот, но неплохо одетый — это я. Ну, и замечательно», — вяло подумал Макс и захихикал. Потом он сконцентрировался, сориентировался и направился к метро.
Рита и Гоша сидели за ненакрытым столом, на котором стояли лишь бутылка шампанского и два бокала. Гоша внимательно смотрел на Риту: у нее опять пустые, бессмысленные, без всякого выражения глаза.
— Не думаю, что тебе можно сейчас пить, — тихо заметил Гоша. — Ты ж опять на таблетках.
— А я и не рвусь, — медленно ответила Рита. — Сколько там времени?
— Десять.
— Еще два часа, — и она прикрыла глаза.
— Да черт с ним — ложись, не жди, — посоветовал Гоша.
— Нет, ну как же! — Рита опять распахнула свои такие обычно выразительные, прекрасные, а сейчас снулые и бесцветные глаза. — Мы должны встретить этот замечательный Новый год — год воссоединения нашей семьи. Ха. Ха.
