— Это несправедливо, — твердо сказала тогда мама. — Твои передачи были хорошие, интересные. Я объективна, ты же знаешь.
Рита знала: мама всегда была весьма строга к ней.
— Как радиожурналистка — ты молодец. Материалы компактные, информационно-насыщенные, эмоциональные, музыку отлично подбираешь. Они все козлы, — это папа, Евг. Катаев. И ему можно верить. Он из строгих судей.
— Я ничего в этом не петрю, но тебя я слушал с удовольствием, а от вашей коротышки меня тошнит; такая она дура, — Гошины слова, но это уже за гранью объективности.
В общем, все годы ее работы после «сидения» с Ванькой ухлопались коту под хвост. Пришлось искать место под солнцем в так называемой «пишущей» журналистике. Не хотелось бросать тему, «Омегу». И еще… Куда-то вдруг пропал Ритин дар из всего извлекать идеи для написания статей. Да и время изменилось… Никому стала не нужна «размышлительная» журналистка. Факты подавай, биржевые сводки, курс доллара и кровавые происшествия.
Но жить-то надо в этом мире, другого никто почему-то не предлагает. Надо переставать быть «нигдешной», надо приставать к какому-то берегу. Рита решительно встала и зашагала к метро. Решение было принято: меняем не тему. Меняем все. Будем соответствовать времени и пространству. Отряхнем прах…
— И я стала слоганистом и текстовиком-затейником, — закончила свой рассказ Рита.
— Что это за зверь? — удивилась Юля.
— Это значит, что я сочиняю рекламушки, пресс-релизы, всякие феньки, типа «у МММ нет проблем», тексты для рекламных роликов, вот такая фигня. Изредка рекламные статейки… Что хорошо: пишу дома, в конторе появляюсь по необходимости.
— А как платят?
— Построчно. Исходя из курса доллара. Да неплохо выходит!
— Слушай, как здорово, Ритка! — Юлька аж запрыгала на своем стуле. — Тебе классно повезло в жизни!
Рита взглянула на Юльку исподлобья:
— Видишь ли, Юля, я хотела быть журналисткой. Может, ты и не видишь разницы…
— Ну, почему же… Я понимаю, — Юля с трудом сдерживала раздражение: ишь, и работа, и общение, и деньги какие-никакие — все у мадам есть, а она, оказывается, еще чем-то недовольна. Она, видите ли, «хотела быть»…
Нельзя сказать, что Юля ни разу не делала попыток выйти в свет, на службу. Но все это кончалось ничем. Либо работа была уж больно тоскливой (в библиотеке регистрировать новые поступления), либо она просто не тянула.
Привел ее как-то Володя в одну фирму. Ее согласились взять, поскольку она была как бы дочкой уважаемого и нужного человека. Ей сказали: тебе неделя на то, чтобы освоить компьютер, ксерокс, факс, тебе помогут, разумеется, и станешь солдатом армии секретарей-референтов. С очень недурным окладом, кстати.
