- Хананам сенья, - высокий красивый голос Н'Фрат поймал ритм ударов Кхепрат. Шанат протянула к Н'Фрат ладони, поймала драгоценные капли масла и начала быстро натирать им мягкие завивающиеся волосы Ракат.
- Наханам пьебак, - Р'прат взяла горшок и разлила масло на плечи и груди Ракат. Потом вместе с шанат начала натирать маслом все тело лунной танцовщицы, точно следуя ритму монотонных ударов рук Кхепрат. Закончив, Н'Фрат аккуратно спрятала горшок обратно вхон и опустила крышку. Все это она проделывала, не забывая подхватывать ритмов Кхепрат, выстукивая их на своих бедрах.
Кхатеят поднялась - серебряная статуя - и воздела руки к небу. Ракат повторила ее движение. Две девушки освободили от туники ее ноги и натерли их ароматическим маслом. Не поднимаясь с колен, девушки пододвинулись к Кхепрат и Н'Фрат.
Кхатеят уронила руки, наклонилась и, подняв отброшенную тунику, молча попятилась, оставив Ракат стоять одну, со все еще поднятыми вверх руками.
Лунная танцовщица походила на бронзовую статую, искрящуюся серебром в свете лун. Кожа ее мерцала, словно глубокая вода. Золотистые пятна играли на высоких скулах. Луны сияли, обнажая ее грациозные плечи, полные груди, роскошные бедра.
Похититель диадемы восторженно ее рассматривал.
- Гер-я-моват шаниэф... - пробился сквозь упругое похлопывание ладоней глубокий голос Ракат. Она судорожно втянула голову, начала покачиваться. Отблески, словно зеркальные чешуйки, запрыгали по ее лоснящемуся от масел телу. Лунная танцовщица колотила ладонями по бедрам, на одном дыхании вытягивала песнопение, прищелкивала языком, выстукивала ритм босыми ногами по твердой, утрамбованной земле.
Голос, льющийся, как поток жидкого золота... Переливчатость блестящего в лунном свете тела... А позади - хлопающие по телу ладони, дыхание, с трудом прорывающееся сквозь зубы. И золотые голоса, сплетающие слова в серебряную лунную сеть.
Ладони ударили по бедрам. Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее! Ноги вырисовывали свой узор на истоптанной траве. Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее! Все учащеннее и учащеннее дыхание.
Настойчивее, настойчивее, требовательнее!!!
Требовательное завладело и голосом поющей...
Тишина звала...
Тишина стонала над сидящим похитителем диадемы.
А рядом мерцала сама диадема...
- Пусть свершится! Пусть свершится!
- Пусть свершится!
Поющая женщина, обратив в себя невидящий взгляд, завертелась волчком, в сложном ритме касаясь земли, переплетая узор этого ритма с узором плетущего песню голоса, под настойчивый ритм ударов ладоней.
