Селма подняла голову от блокнота.
— Я знаю, что тебе будет неприятен разговор о таких мелочах, как моя одежда. Но, пойми, трудно обходиться только тем, что надето на мне. Если бы можно было…
— Ты найдешь что-нибудь для себя в доме Тейлоров. Уверен, Катрин не будет возражать.
— Зато я возражаю! — возмутилась Селма. Ничего себе — пользоваться вещами совершенно незнакомого человека! — Взять джинсы еще куда ни шло. Но чтобы носить чужое нижнее белье? Уволь!
Адам рассмеялся.
— Хорошо, хорошо. Найдем какую-нибудь лавчонку по дороге и разом решим неразрешимую проблему.
И действительно, по словам официантки, дальше по дороге расположен небольшой рынок. Симмонс расплатился за обед, и они сели в машину.
Интересно, взгляни сейчас Адам на ее озабоченное лицо, неужели догадался бы, что думает она о своем безденежье, о полной зависимости от него?
— Что случилось? — спросил мужчина, взглянув на спутницу.
— У меня нет денег, — со вздохом сказала она. — Ты не одолжишь мне немного?
— У тебя такой вид, будто просишь милостыню у прохожего на улице.
— Я не люблю занимать деньги!
— Особенно у бывшего мужа, — добавил Адам сухо.
— Вот именно!
— Учитывая ситуацию, я на твоем месте не придавал бы этому большого значения, — спокойно заметил Симмонс. — С удовольствием одолжу тебе деньги.
— Я обязательно верну.
Адам закатил глаза, будто призывая свидетеля свыше.
— Только, пожалуйста, не забудь, — с притворной серьезностью заявил он.
— Не люблю зависеть от кого бы то ни было, черт возьми! — рассердилась Селма. — И ты это знаешь!
— О да, это я знаю прекрасно. Кажется, я никогда и не покушался на твою независимость.
Да, это так. Можно приписать ему немало грехов, но только не этот. Он ни в чем не ограничивал ее свободу. Впрочем, никто и никогда не бывает совершенно свободным.
Держа левую руку на руле, Адам правой вытащил из кармана портмоне и бросил его на колени спутнице.
— Бери, сколько тебе нужно.
Странное ощущение, когда держишь в руках кошелек, еще хранящий тепло своего хозяина. Вчера пришлось копаться в его туалетном наборе, пользоваться его зубной пастой, расческой. Теперь вот — бумажник… Моменты из прошлой жизни смущали.
Селма отсчитала несколько купюр и вернула портмоне владельцу.
— Достаточно? — спросил Адам.
— Пока хватит.
Вскоре справа показался небольшой открытый базар, полный всякой всячины. Там были продукты, древесный уголь, пластмассовые игрушки, национальная одежда, лекарственные травы. Был прилавок и с женским бельем.
