— Конечно нет, — решительно заявила женщина. — Ты ведь не собираешься запереть меня в темном подвале и держать там до тех пор, пока не сочтешь, что опасность похищения миновала.
— Никаких подвалов. У меня есть лучший вариант. У моих друзей, Катрин и Джека Тейлор, дом в горах, примерно в четырех часах езды на машине отсюда. Хозяева сейчас в отъезде, но я договорился с ними, что, пока их нет, поживу у них какое-то время, чтобы подготовить доклад для Всемирного банка. Место довольно глухое, и мы с тобой побудем там до тех пор, пока не сможем или вернуться в город, или вообще убраться отсюда, например, в твой любимый Нью-Йорк.
— Каким образом?
— Еще не знаю. Возможно, на машине через границу. А может, сумеем доставить тебя на какой-нибудь небольшой аэродром. Нам надо будет проверить, возможно… — Адам остановился на полуслове, ругнувшись. — Я понял, бандиты перевернули твою комнату, потому что искали твой паспорт.
— Но паспорта там не было! Он в столе отцовского офиса. Папа выделил мне письменный стол у себя в конторе, чтобы я могла работать над своими статьями. Кроме паспорта там кое-какие документы, обратный билет в Штаты.
Адам облегченно вздохнул.
— Слава Богу. Тогда нам надо поскорее уехать в горы. Я начну собирать вещи.
— У тебя есть здесь машина? — спросила Селма, вспомнив, что они приехали в отель на такси.
— Мы можем воспользоваться автомобилем Тейлоров. Он стоит у дома их друзей здесь, в городе. — Адам бросил чемодан на постель, открыл шкаф и стал вытаскивать из ящиков одежду.
Минут через пятнадцать нанятый водитель пригнал машину к подъезду отеля.
Они ехали в молчании. Мистера Симмонса никогда не интересовал легкий, ничего не значащий разговор. Даже когда они были женаты, тот чаще молчал, чем говорил. Обычно начинала разговор жена, и она же без особого успеха пыталась поддерживать беседу. Симмонс, без сомнения, сильный и сдержанный человек. Когда-то эти качества в нем ей очень нравились, она даже находила, что они подчеркивают его сексуальность. Во всяком случае, своеобразная загадочность этого человека действовала на нее возбуждающе.
Но прошло какое-то время, и молчаливая сдержанность мужа уже не вызывала восторга. Ну, пусть ты такой неразговорчивый, но можешь же сказать жене слова, которые мечтает услышать от любимого мужчины каждая женщина. Как же! От такого разве дождешься?
Селма почувствовала в душе прежнюю горечь, но постаралась отбросить грустные мысли. Все в прошлом, и нечего тратить теперь душевные силы.
