Она уткнулась лицом в его грудь, слезы ручьем лились по лицу, тело сотрясалось в рыданиях, порожденных ужасом.
Он скорчил гримасу и начал гладить ее по плечу. - Успокойся, женщина, а не то сейчас сюда сбежится весь лагерь. Понимаешь, я хотел бы тебе помочь, поверь, - сухо объяснил он. - Я сам хотел бы вернуть себе диадему, но... - Он грустно покачал головой. - Конечно, первый был я, но не имел понятия, как управлять ею...
Он чуть отодвинулся, стер с ее лица осторожными касаниями последние слезы и нежно улыбнулся:
- Так что успокойся, моя любовь. Дай мне только выбраться отсюда и вытащить тебя - и тогда я найду способ!
Она схватила его за руку.
- Они уже почуяли ее... Они вынюхали ее... я почувствовала их... я увидела их...
- Кого?
- Твоих разумных пауков! Большие желтые глаза, Все тело покрыто волосами...
- Ищейки Рмоахла! - Он пристально всмотрелся в ее осунувшееся лицо Где?
Она пожала плечами.
- Пока еще они не здесь. Но скоро будут.
- Тем быстрее нам нужно убираться с этой чертовой планеты! - Он уже машинально похлопал ее по плечу, занятый иными мыслями, потом прикрыл обнаженное тело Алейтис кожаным покрывалом, осторожно проведя пальцами по раздавшейся линии талии.
- Поспи немного. А утром посмотрим, что делать с Ракат.
Она закрыла глаза, а он, пятясь, выбрался из палатки. Ночь была темная, облачная. Ветреная. Впрочем, ветер уже немного утих. Несколько крупных дождевых капель ударило в лицо.
Он посмотрел вокруг, потом побрел через спящий лагерь к своему чену.
(продолжение)
Хорли всплыл над горизонтом на краю мира, окрасив день в красное, отбросив длинные, алого оттенка тени на высушенную жаром траву.
Алейтис выглянула наружу, потом, с утомленным вздохом, выбралась из чена. С одной руки ее свисало полотенце.
"Еще один день, - подумала она, вздохнула и положила руку на свою талию. - Толкается, малютка..."
На короткое время счастливая, она протанцевала к речке, чтобы принять утреннюю ванну, наслаждаясь солнечным прохладным свежим утром и тем особым теплом, которое распространял по всему телу живущий, но еще не родившийся ребенок. Но замечательнее всего - изобилие воды. Она могла искупаться впервые за несколько месяцев.
Весело насвистывая, она выскреблась дочиста, потом, хлюпая, выбралась на берег, насухо вытерлась полотенцем. Она собрала влажные волосы, перевязала их тонкой лентой, чтобы они не падали на лицо. Потом, надев тунику и брюки, уже не такая веселая, пошла обратно в лагерь, спрятавшийся за густой порослью деревьев и кустарников. Уже под сенью деревьев она обернулась, любуясь видом речки, не испытывая желания возвращаться в чен Шемквиатве. Внезапно она увидела Ракат.
