Нет, она не понимала, откуда у нее взялись эти слова. Все вокруг залил глубокий янтарный свет, она почувствовала шевеление за спиной, но лишь на мгновение. Теперь она слушала, что говорили ее ставшие независимыми губы.
- Отравитель воды! - В голосе, которым говорило ее тело, чувствовалась сила и гипнотическая власть внушения, и он совершенно не был похож на ее обычный голос. - Он ждет вашего последующего шага! Он победил тебя! - и рука Алейтис метнулась, указывая па сидящую на песке Ракат. - Да, он победил тебя. Он защищался, а защита легче нападения. Но нас он не знает, поэтому мы можем победить его. Мы сильнее его! Мы проследим за ним. Ищите виновного в шатрах Клана ястреба. Стоящий перед вами может провести вас туда. Они решили напасть на ваше стадо на рассвете. - Диадема на голове Алейтис тихо зазвенела.
Миаво, враждебно сверкая глазами, следил за ней.
Презрительный смех вырвался из губ не-Алейтис.
- Не будь дураком, шаман. Забудь свое детское тщеславие. Тезвейн танчар ждет! - Она сделала еще один шаг к нему. - Ты бы лучше позаботился о танчар, чем ворчать на нас.
Низкое рычание заставило вздрогнуть их обоих.
- Она тебя поймала, Кхем-ско. - Лицо Тхасио прорезали глубокие морщины холодного гнева. - Женщина, ты назвала имя. Назови нам и место.
Алейтис почувствовала, что путы, державшие ее в плену, ослабели, хотя призрак диадемы все еще парил над ее головой - она увидела его отражение в темных глазах карнотепа и тут же почувствовала жар огня на лице. Она покачнулась, начала оседать, но подскочившая к ней Кхатеят спасла ее от падения. Держа Алейтис в объятиях, она тихо спросила:
- Ты помнишь, о чем только что говорила, Алейтис?
Девушка слабо кивнула:
- Да. Но у меня было такое чувство, словно за меня кто-то говорил. Это была не я. Но об этом мы переговорим с тобой после, хорошо?
- Хорошо. Но отвечай хериотепу, дитя!
Алейтис облокотилась на плечо колдуньи, ноги ее не слушались, словно они стали проволочными. Она устало произнесла:
- Дайте мне оседланного сесмата, и я проведу вас туда.
Голова шла кругом, Алейтис, как во сне, чувствовала, что ее посадили на спину сесмата. Миаво ехал рядом, его аура сверкала так ярко, что Алейтис воспринимала его не как человека, а как большой движущийся самоцвет.
- Вперед! - прошептала она и закрыла глаза. Окутанная все тем же непонятным янтарным свечением, она чувствовала себя куклой на веревке. Веревка ощутимо тянула ее назад. Без колебаний она повела боевую дружину к лагерю, где дремали танчаш, не подозревавшие о готовящейся атаке. Примерно через полчаса равномерного бега сесматов она натянула поводья, остановилась и указала рукой.
