— Ты, наверное, выбираешь более живописные места?
Бет рассмеялась.
— Угадал.
Они пробежали уже полмили, как вдруг на повороте Нэш споткнулся и упал. Бет не сразу сообразила, что произошло. Показалось, что он просто поскользнулся, но Нэш лежал, как-то неестественно вытянув левую ногу и скривившись от боли. Она опустилась перед ним на колени.
— Что случилось?
Он чертыхнулся.
— Просто я дурак! Надо было сообразить, что после тенниса обязательно возникнут проблемы. — Он поморщился и закрыл глаза. — Сейчас пройдет.
— Это не в первый раз?
Нэш открыл глаза и кивнул.
— У тебя постоянный вывих?
Он опять кивнул.
Бет просунула руку под его колено и надавила на сустав большим и указательным пальцами. Нэш резко дернул ногой: в колене что-то хрустнуло и сустав встал на место.
— Уф, — с облегчением выдохнул он.
— И часто такое бывает? — поинтересовалась Бет.
— Слава Богу, нет. Обычно я чувствую, когда это может произойти, и стараюсь подстраховаться. Но сегодня решил погеройствовать.
— Зачем же?
Он ответил не сразу.
— Пригласить тебя пробежаться мне показалось более приличным, чем лезть с поцелуями.
Бет пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы унять вдруг бешено заколотившееся сердце.
— Сможешь встать? Надо подвигаться, чтобы мышцы не затекли.
— Ты разбираешься в травмах?
— Моя мама — медсестра.
Нэш осторожно согнул ногу и сел.
— Пару часов отлежаться с ледяным компрессом — и будет как новенькая.
Бед поднялась.
— Думаю, еще предстоит помучиться. Завтра, во всяком случае, будет болеть. Так что крепись.
— Я, конечно, выдержу, но ведь ты не бросишь меня страдать в одиночестве?
Он осторожно поднялся, стараясь не опираться на больную ногу. Неожиданно для себя Бет схватила его руку и повернула ладонью кверху.
— Надо чем-нибудь смазать. — Она осторожно коснулась кровоточащей ссадины. — У тебя есть перекись или йод?
Он как-то странно посмотрел на нее.
— Надо поискать…
Бет вдруг поняла, что не хочет отпускать его руку. Чтобы как-то продлить эти мгновения, в задумчивости провела пальцем по линии жизни. И ее словно накрыло горячей волной. Никогда раньше она не испытывала такого жгучего желания. Его взгляд обволакивал и притягивал, излучая такую всесокрушающую силу чувственности, против которой невозможно было устоять.
Нэш обнял ее, и все на свете перестало существовать. Губы словно опалило огнем.
Хотелось лишь одного: отдаться ему целиком, без остатка. Этот восхитительный поцелуй воплотил в себе все, что есть прекрасного в мире: восход солнца в туманной дымке, детский смех, огни на рождественской елке… Он возбуждал, как вспышка молнии, и пугал, как громовой раскат. Он совместил такие противоречивые чувства, как желание распаленной плоти и почти детское любопытство, стремление испытать что-то новое, доселе неизведанное.
