Стелла вертела в пальцах проигранного короля. Он казался теплым и тяжелым.
— А мистер Хок играет в шахматы?
— Иногда. Обычно он слишком занят.
— Полагаю, Оливер прекрасно играл в шахматы, с его удивительными способностями.
— О да. Оливер был великолепный игрок. Иногда действовал слишком неосторожно в такой интеллектуальной игре, но было забавно наблюдать, как он умело использовал свои безрассудные ходы.
— А Тодд?
— Боюсь, нет. У него не хватает терпения. И в конце концов, он всего лишь ребенок.
— Не такой уж ребенок, — примирительно сказала Стелла, — чтобы не оценить прекрасные явления в жизни. У него уже проявляется необычное понимание Китса, Шелли и Вольтера.
— Вот как? — Экономка, похоже, искренне удивилась. — Вот уж от кого не ожидала этого.
Стелла принялась укладывать шахматные фигурки в искусно вырезанную шкатулку из слоновой кости, предназначенную для их хранения. Дрожащий огонь свечей в комнате отбрасывал длинные тени коней, ладей и слонов на поверхность стола.
— Могу я спросить вас кое о чем, миссис Дейлия?
— Если хотите.
— Могла ли быть у Тодда какая-то причина ненавидеть свою мать?
— Извините? — Тон миссис Дейлии сделался внезапно сдержанным, и она ушла в себя.
Стелла не позволила себе колебаться:
— Я спросила, была ли у Тодда какая-то причина ненавидеть воспоминание о своей матери?
— Не понимаю, как это может быть. Не поймаю, что послужило причиной такого вопроса. Что-нибудь случилось?
— На самом деле нет. Просто я чувствую в мальчике…
— Он что-нибудь сказал вам?
— Нет, конечно нет.
— Тогда почему вы спрашиваете?
— Не знаю. Временами я чувствую, что он обижен. Понимаете, ребенок может чувствовать ненависть к какому-то особому человеку, которого он никогда не знал. Ему может не нравиться этот человек только по той причине, что его уже нет, если вы понимаете, о чем я говорю.
Миссис Дейлия гордо вскинула голову:
— Люди, знавшие Харриет Хок, не могли ненавидеть ее. Харриет можно было только безгранично почитать и обожать.
— Это так, совершенно верно. Тодду очень больно, что он не знал своей удивительной матери, у него нет ничего, кроме постоянных напоминаний о том, какой удивительной она была. У него создается впечатление, будто она бросила его, умерев. Вы не понимаете?
— Да, понимаю. И сожалею, что вы постоянно превышаете свои полномочия на этот счет. Харриет Хок не имеет к вам никакого отношения. — Яркая краска гнева выступила на ее высоких скулах. — Вы не в состоянии оставить мертвых в покое?
