— Стойте! Стойте же! Не дайте ему уйти! — Она узнала Эллиса Вайета.
Трое мужчин в машине расхохотались, но Маллиган нажал на тормоза.
— Ах да, — слабым голосом произнесла Дэгни, поняв свою оплошность: отсюда Вайету некуда было уйти.
Вайет бежал к ним навстречу, он тоже узнал ее. Он уперся руками в борт машины, и Дэгни открылось его лицо, на котором играла та же юная, торжествующая улыбка, которую ей однажды уже довелось видеть — на платформе узловой станции Вайет.
— Дэгни! И ты тоже? Наконец-то! С нами?
— Нет, — сказал Галт. — Тут другой случай.
— Какой случай?
— Самолет мисс Таггарт разбился. Разве ты не видел?
— Разбился… здесь?
— Да.
— Я слышал самолет, но… — Изумление на его лице сменилось улыбкой, дружелюбно-участливой и довольной. — Ах вот что! Боже мой, Дэгни, ну и дела!
Она беспомощно уставилась на него, не в силах связать прошлое с настоящим. И так же беспомощно произнесла, как говорят во сне покойному другу, когда упущен шанс сказать это ему при жизни, произнесла, помня, как почти два года назад она упорно набирала его номер и не было ответа, помня, что все это время она надеялась сказать ему при первой же встрече:
— Я… я пыталась связаться с тобой. Он мягко улыбнулся:
— Мы тоже все время пытались связаться с тобой, Дэгни… Увидимся сегодня вечером. Не беспокойся, я никуда не денусь, надеюсь, ты тоже не исчезнешь.
Он помахал рукой остальным и продолжил путь, размахивая коробкой. Она подняла глаза и, когда Маллиган тронул машину с места, заметила, что Галт пристально наблюдает за ней. Ее лицо стало жестким, словно она открыто признавала, что страдает, и досадовала, что это может доставить ему удовольствие.
— Ладно, — сказала она, — теперь я представляю, каким спектаклем вы хотите поразить меня.
Но в его лице не было ни жестокости, ни жалости, только спокойное сознание правоты.
— Мисс Таггарт, у нас здесь первое правило, что каждый должен сам все увидеть и понять.
Машина остановилась у обособленно стоящего здания. Дом был сооружен из грубо отесанных гранитных глыб, большую часть фасада занимало огромное сплошное окно.
— Я пришлю вам доктора, — сказал Маллиган и уехал, а Галт понес Дэгни к входу.
— Это ваш дом? — спросила она.
— Мой, — ответил он и ударом ноги открыл дверь.
Он перенес ее через порог в сверкающее пространство комнаты, где потоки солнечного света омывали полированную поверхность сосновых стен. Там стояла немногочисленная мебель ручной работы, потолок был из простых балок; арочный проем вел в небольшую кухню с грубыми посудными полками, там стоял непокрытый деревянный стол и, что удивительно, сверкала никелем электрическая плита. Дом отличала первозданная простота хижины первопроходца: только самое необходимое, но с учетом возможностей сверхсовременной технологии.
