— Завтра я зайду еще раз.
— Спасибо, — сказал Галт. — Пришлите мне счет.
— Ни в коем случае, — с негодованием сказала Дэгни. — Я заплачу сама.
Мужчины весело переглянулись, будто услышали это от нищенки.
— Разберемся позднее, — сказал Галт.
Когда доктор Хендрикс ушел, она попробовала встать и двинулась с места, хромая и хватаясь за мебель. Галт подхватил ее на руки, отнес на кухню и устроил на стуле перед накрытым для двоих столом.
Она почувствовала, что проголодалась, и этому способствовал вид стаканов с апельсиновым соком, кофейника, дымившегося на плите, и блестевших под солнцем на накрытом столе тяжелых белых тарелок.
— Когда вы в последний раз спали и ели? — спросил он.
— Не помню… Ужинала в поезде… — Она тряхнула головой, испытывая неловкость в парадоксальной ситуации: тогда она ужинала с бродягой, убегавшим от безликого и неотступного мстителя; а теперь этот мститель сидит напротив, попивает апельсиновый сок и рассматривает ее.
— Как получилось, что вы увязались за мной?
— Я приземлилась в Эфтоне как раз перед тем, как вы взлетели. Мне сказали, что Квентин Дэниэльс отправился с вами.
— Помню, я видел, как самолет заходил на посадку. Но именно тогда я впервые не подумал о вас. Полагал, что вы поехали поездом.
Глядя ему прямо в лицо, она спросила:
— И как я должна это понимать?
— Что именно?
— Что вы впервые не подумали обо мне?
Он выдержал ее взгляд. Она заметила его типичное движение: обычно неподвижную складку горделивого рта тронула легкая усмешка.
— Как вам будет угодно, — ответил он.
Она выдержала паузу, чтобы подчеркнуть важность последовавшего вопроса строгим выражением лица, а затем холодно, враждебно-обвиняющим тоном спросила:
— Вы знали, что мне нужен был Квентин Дэниэльс?
— Да.
— И вы тут же его перехватили, чтобы я до него не добралась? Чтобы обставить меня, понимая, как больно это ударит по мне?
— Конечно.
Она первая отвела взгляд и замолчала. Он поднялся, чтобы продолжить приготовление завтрака. Она смотрела, как он поджаривает хлеб, бекон и яичницу. Движения его были легкими, уверенными и привычными, но точность исходила от другой профессии — это была точность инженера, стоящего у пульта управления. Дэгни внезапно вспомнила, где ей доводилось видеть подобные манипуляции, столь же профессиональные, сколь и не отвечающие ситуации.
— Вы научились этому у доктора Экстона? — спросила она, указывая на плиту.
— Да, среди прочего.
— Он научил вас тратить время, ваше время… — она не смогла сдержать дрожь возмущения в голосе, — на подобные занятия?
