— Да, я что-то об этом слышал.
— Вы читали его?
— Нет.
— Это заявление преследует цель не допустить практического применения металла Реардэна.
— Да-да. Это я понял.
— Вы можете сказать мне почему?
Стадлер развел руками. У него были красивые руки — длинные, тонкие, исполненные энергии и силы.
— Я, по правде сказать, не знаю. Это епархия доктора Ферриса. Уверен, у него были на то причины. Вы хотели бы поговорить с ним?
— Нет. Доктор Стадлер, вы знакомы с физическими свойствами металла Реардэна?
— Да, немного. Но скажите, почему это вас так волнует? Искорка интереса вспыхнула и погасла в ее глазах. Все тем же бесстрастным тоном она сказала:
— Я строю новую линию из металла Реардэна, которая…
— Ну конечно же! Я действительно кое-что об этом слышал. Извините, мисс Таггарт, я читаю газеты не так часто, как следовало бы. Так значит, ваша компания строит эту дорогу?
— Существование моей компании зависит от того, будет ли закончено строительство этой новой линии, и у меня есть основания полагать, что от этого зависит и существование всей страны.
Стадлер улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки.
— Вы можете делать подобные заявления с полной уверенностью, мисс Таггарт? Я вот не могу.
— В данном случае?
— В любом случае. Никто не в силах предсказать, как сложится будущее страны. Этот процесс не поддается расчету, он хаотичен, и в любой данный момент развитие может пойти в любом направлении.
— Доктор Стадлер, как вы считаете, является ли производство необходимым условием существования страны?
— Да. Несомненно.
— Строительство моей новой линии приостановлено в результате заявления, сделанного вашим институтом.
Стадлер не улыбнулся и не ответил.
— Это заявление можно рассматривать как ваше заключение о свойствах металла Реардэна?
— Я же сказал, что даже не читал его, — произнес Стадлер с едва уловимой резкостью в голосе.
Дэгни открыла свою сумочку, достала газетную вырезку и протянула ее Стадлеру:
— Прочитайте и скажите, прилично ли науке говорить таким языком?
Стадлер просмотрел текст, презрительно улыбнулся и с отвращением отшвырнул статью в сторону.
— Просто отвратительно, — сказал он. — Подумать только, какая низость, но что поделать, когда имеешь дело с людьми.
— Стало быть, вы не одобряете этого заявления? — спросила Дэгни, не поняв смысла его высказывания.
Стадлер пожал плечами:
— Мое одобрение или неодобрение не имеет никакого значения.
— У вас есть собственное суждение о металле Реардэна?
