Он обернулся и оглядел гостиную. Ему никогда не нравился их дом. Он был обставлен во вкусе Лилиан. Но сегодня мелькание разноцветных вечерних платьев залило собой гостиную, наполнив ее атмосферой радужного веселья. Ему нравилось смотреть, как люди веселятся, хотя сам он ничего веселого в такого рода времяпровождении не находил.
Он посмотрел на цветы, на искорки света, игравшие в хрустальных бокалах, на обнаженные руки и плечи женщин. За окном, разгуливая по пустынным просторам, дул холодный ветер. Реардэн увидел, как тонкие ветви дерева согнулись под его порывом, словно молящие о помощи руки. В небе за деревом полыхало алое зарево «Реардэн стал».
Он не понимал, что с ним происходит.
В этом чувстве ощущалась радость, радость торжественная, словно он преклонял голову, но перед кем — он не знал.
Когда он вернулся к гостям, на его лице играла улыбка, но она исчезла, когда он увидел, как в гостиную вошла еще одна гостья. Это была Дэгни Таггарт.
Лилиан пошла навстречу Дэгни, с любопытством рассматривая ее. Они встречались раньше всего несколько раз, и ей было непривычно видеть Дэгни в вечернем платье. Оно было черное, с накидкой, спадавшей на одно плечо, оставляя другое обнаженным. На платье не было никаких украшений. Все привыкли видеть Дэгни Таггарт в деловом костюме, и никто не задумывался, какая у нее фигура. Черное вечернее платье открывало глаза на Дэгни — невозможно было не изумиться, увидев, как изящны, хрупки и прекрасны очертания ее плеч, а бриллиантовый браслет на запястье обнаженной руки придавал ей необыкновенную женственность: вид закованной в цепи.
— Мисс Таггарт, какой приятный сюрприз, — сказала Лилиан, изобразив радушную улыбку. — Я не смела даже надеяться, что мое приглашение сможет оторвать вас от ваших куда более значительных дел. Прошу вас, позвольте мне чувствовать себя польщенной.
Джеймс Таггарт вошел вместе с сестрой. Лилиан поспешно улыбнулась ему, словно только сейчас заметила его:
— Здравствуйте, Джеймс. Я была так изумлена, увидев здесь вашу сестру, что вас просто не заметила. Такова цена признания в свете.
— По части признания в свете никто не сравнится с вами, Лилиан, — сказал Таггарт, мило улыбнувшись. — Более того, не заметить вас просто невозможно.
— Меня? О, я вполне удовлетворена тем, что скромно стою на заднем плане, в тени моего мужа. Я смиренно отдаю себе отчет в том, что жена выдающегося человека вынуждена довольствоваться лишь отблесками его славы, не правда ли, мисс Таггарт?
