Когда Мисти вернулась домой, обе собаки, а также Ник и Бейли сидели на веранде. Все вместе.
Два дня назад эта веранда принадлежала только ей. А теперь…
Теперь ее обуревали эмоции.
Но зачем гневаться на судьбу? Если ей пришлось отложить свои мечты, то, может быть, это к лучшему?
Они снова ели пиццу. «Лишь для того, чтобы угостить Тук», — объяснил Бейли. Затем Ник прочитал своему сыну вечернюю сказку на ночь в своей половине дома и вышел, когда Мисти уже хотела удалиться в свою. Но Тук покинула своего нового хозяина, который крепко уснул, и присоединилась к Кетчупу. Две собаки лежали у ее ног. Зачем было их беспокоить?
Кресла-качалки на веранде, и сейчас Ник наверняка предложит ей какао.
— Хочешь какао? — спросил Ник, и Мисти вздрогнула.
— Только какао не хватает!
— Это так… уютно, — осмелел он, и Мисти, усмехнувшись, покачала головой:
— Мама, папа, ребенок и собаки. Я не хочу ложиться спать с этим образом. — Поднявшись на ноги, она взяла своих собак. Свою собаку, напомнила она себе. И собаку Бейли. Со временем они приучат Тук спать на кровати Бейли. Но Мисти уже точно знала, чем это все закончится. Кетчуп и Тук будут оба спать на кровати Бейли. Две собаки на кровати ребенка…
Это было то же самое, что и какао на веранде.
«Сейчас я отведу собак в прачечную, а сама пойду готовиться к урокам», — сказала себе Мисти, повернувшись к двери. Но Ник опередил ее, открыв дверь, а затем, взяв у нее Тук, потому что Мисти никак не могла справиться с ее длинными ногами, последовал за ней.
Они устроили две собачьи «кроватки». Положили в каждую собаку, расположив их рядом друг с другом. Кетчуп тихо заскулил, и Тук, выскочив из своей «кроватки», прыгнула к нему.
— Это большие друзья, — сказал Ник, улыбнувшись, и встал.
Мисти тоже, улыбнувшись, встала, но встала слишком быстро…
Лицо его было напротив нее. Его руки держали ее.
«Быстро отойди назад!»
Но она не могла.
Между ними возникло нечто, чего Мисти не могла опознать. В Бэнкси-Бэй не было такого мужчины, который заставил бы ее чувствовать… чувствовать так, как она чувствовала себя сейчас.
Она не хотела, чтобы он отпускал ее.
Его рука, отпустив плечо Мисти, приподняла ее подбородок, чтобы она взглянула на него.
Она подняла лицо, и ему уже не нужно было держать ее подбородок. Мисти сама запрокинула голову. Приподнялась на цыпочках босых ног, чтобы он мог держать ее крепче, чтобы она могла дотянуться до его губ.
Ее целовал мужчина, который заставил ее тело растаять практически в тот самый момент, когда она увидела его. Увидеть мужчину на другом конце классной комнаты, заполненной детьми, — и загореться огнем… Она где-то читала об этом, в каком-то любовном романе, или в рассказе, или даже в стихотворении. Мисти думала, что это ерунда.
