— Еще чашка кофе, и я снова почувствую себя человеком, — сказала она и направилась к кофеварке.
Клинт улыбнулся, радуясь ощущению привычной, безопасной почвы под ногами: они всегда дружески шутливо обращались друг с другом.
— Разве это можно назвать кофе? — поддразнил он. — Ты пьешь молоко с сахаром и запахом кофе.
— Только так я в состоянии вытерпеть ту бурду, что зовется кофе.
— Пойду в душ и одеваться. Энди скоро за мной приедет. — Клинт направился к двери.
— Клинт?
Он повернулся к Шерри. Она смотрела на него, задумчивая морщинка пересекала ее лоб.
— Ничего, — передумала она.
— Все в порядке?
Она кивнула.
— Все отлично. Иди собирайся на работу.
Вскоре Клинт уже стоял под струйками душа и гадал, уж не собирается ли Шерри уехать. Не потому ли она остановила его? Но ведь ничего не сказала, значит, изменила свое решение, и он был благодарен ей за то, что она передумала. Клинт понятия не имел, что будет делать, если Шерри решит больше не помогать ему с Кэтрин.
У Клинта не было братьев и сестер, родители его… ну, в общем, умерли, насколько он знал положение вещей.
Наверное, это плохо, но он редко думал о людях, которые вырастили его. Они не играли большой роли в его жизни, особенно когда он взрослел и нуждался в их советах. Они, несомненно, не очень-то стремились стать частью его жизни тогда, а теперь он возмужал.
Клинт выключил душ и взял полотенце. Он не знал наверняка, собиралась ли Шерри объявить ему, что хочет выйти из этого дела. И у него пока не было никаких соображений, что могло вызвать в его голове безумные мысли о ней, овладевшие им несколько минут назад.
Шерри уже твердо решила заявить Клинту, чтобы он искал кого-то другого присматривать за Кэтрин. Именно с этим непреклонным намерением она легла спать предыдущим вечером, успокоив себя, что утром первым делом скажет Клинту о своем уходе из его дома и возвращении к своей собственной жизни, где нет места детям и душевной боли.
Так что же случилось с ее намерениями? Она потягивала кофе и задумчиво хмурилась, взгляд ее остановился на малышке. Почему она передумала? Не потому ли, что при свете дня почувствовала себя более сильной и способной справиться с необычной ситуацией?
А может, если быть с собой откровенной, попросту уже поздно — ее сердце завоевано ангельским личиком с голубыми глазами, всегда готовым расплыться в беззубой улыбке? Шерри улыбнулась Кэтрин в ответ, а та задрыгала ножками и замахала ручонками.
— Взялся за гуж… — вслух начала было Шерри, но вдруг услышала стук в дверь. Это, наверное, приехал Энди.
