— Уговорил. — Закатив глаза, она пихнула его в бок и прошла в квартиру, которая оказалась куда больше ее собственной.
На полу лежал огромный восточный ковер, странно сочетаясь с современными лампами и системой освещения. Картину портила только беговая дорожка, установленная перед огромным телевизором с плоским экраном.
Джейк выключил музыку, а затем взял полотенце и небрежно вытерся.
«Дыши, Кэйли. Вдох, выдох».
— Что ж, — произнес он серьезным тоном. — Аманда сказала мне, что твои вещи до сих пор не прибыли. Надо было сразу подойти ко мне.
Возможно, если бы ее не тянуло к этому мужчине как магнитом.
— Ничего страшного не случилось. Если бы мне срочно понадобилось что-то, я бы просто это купила или одолжила у тебя.
— Конечно, тебе просто нравится есть пластиковыми вилками безвкусные готовые обеды.
«Чтоб его! Это наверняка Аманда».
Не слишком стремясь продолжить эту тему, Кэйли подошла к журнальному столику. На нем стояли две тарелки, накрытый крышкой сотейник на подставке, приборы на двоих, кастрюлька, салфетки, небольшая кофеварка и две кружки. Кэйли была искренне тронута заботой.
— Спасибо.
— Пустяки.
— Но не для меня, — сердито возразила она.
Она знала, что Джейк видит больше того, что ей хотелось бы открыть.
— Значит, я твой герой?
— Какое самомнение! — вздохнула Кэйли.
Он одарил ее самодовольной ухмылкой и лениво шагнул к ней. Кэйли почувствовала, как затрепыхалось в груди сердце, ощутила жар сильного мужского тела. Джейк склонился к ее уху и сладострастно выдохнул:
— Так перестань его лелеять.
Тело предательски ослабло, и Кэйли поразилась легкости, с которой Джейк в очередной раз пробился через стены, раньше казавшиеся ей неприступными.
В следующий миг он отошел и бросил полотенце на беговую дорожку, а затем довольно ухмыльнулся:
— Налетай, а потом я, так и быть, донесу эту коробку и наконец оставлю тебя в покое.
Кэйли чувствовала себя просто ужасно, хотя к субботнему утру основные проблемы, возникшие в проекте «Метро Трек», были благополучно разрешены. Она просидела за работой до двух часов ночи, никак не могла уснуть, а буквально через пару часов ее разбудил звонок от грузчиков. Через полтора часа прибыли долгожданные двадцать две коробки. К девяти утра у нее так разболелась голова, что любой нормальный человек на ее месте свернулся бы клубочком на коврике или в темном шкафу и долго лежал, поскуливая.
Но только не Кэйли. Она с маниакальной одержимостью принялась раскладывать вещи, на неделю задержавшиеся в пути. В Чикаго, как ей начало казаться, строить планы попросту бесполезно — они все равно не работают. И Кэйли упрямо разбирала одежду, потом — постельное белье, и вскоре уже сидела на полу, по локти замотавшись в оберточную бумагу и шурша пенопластом при каждом движении.
