— Как вы в целом, как сапер, оцениваете их эффективность?
— Я высоко оцениваю, это было правильно. Если бы мы их имели с первых дней войны, мы бы потери имели меньше и в пехоте, и в технике.
— Как вы применяли фугасы направленного действия?
— Это очень просто. Идет оборона, мы знаем, что в ближайшие день-два немцы перейдут в контрнаступление. Мы закладываем в узких местах, в дефиле, фугасы, противотанковые мины направленного действия. Когда немецкие танки идут, мы подрывной машинкой взрываем. Вот это направленность действия.
Смотрите — сосну я могу вдоль расколоть, а могу повалить. Жилое здание или церковь — то же самое, можно на воздух поднять, а можно положить на землю аккуратно. Помню, в районе села Хотомля под Харьковом немцы сидят в церкви на колокольне и огонь корректируют. А мы знали, что там их целый взвод и нам надо их взорвать вместе с церковью. Поэтому мы установили мины на разрушение, ничего никуда не разбросило, а завалило их там всех, и все.
— Опишите ваш батальон во второй половине 1942-го — начале 1943 года.
— Саперный батальон в начале войны состоял из пяти рот плюс рота переправы с понтонными мостами. В ходе войны и количество рот уменьшилось, и понтоны потеряли. Батальон стал трехротным, в каждой роте имелось по 120–130 человек, в ходе боев состав уменьшался до 60–70 человек. Потери есть потери, вне всякого сомнения, но саперы были опытные и с задачами, которые стояли перед дивизией, справлялись полностью. Я ни разу не пользовался помощью армейских саперов, хотя некоторые дивизии ими усиливали.
Когда начинались осенние темные вечера, мы перед наступлением начинали снимать мины не в два часа ночи, а в 10–12 часов вечера, чтобы к утру дать 2–3 прохода для дивизии. Немцы обычно знают, что мы мины перед рассветом будем снимать, а мы их еще вечером сняли. На рассвете полки пойдут в наступление, а в минных полях для них уже проходы есть. Я ставил там саперов, которые показывали место прохода, проходы обозначались ветками, ставили фанерные таблички, стрелочки с надписью «Проход». Мы же не можем все минное поле снять, у нас для этого людей не хватило бы, да и не входило это в наши задачи.
— Как в 1942 году обеспечивали форсирование дивизией рек?
— Помню, была поставлена задача одновременно село Веселая Гора взять, севернее Луганска, и большой рубеж построить. Я собрал пустые металлические бочки, заделал их деревянными чопами и через Северский Донец протянул мост на проволоке. Попробовали — танк проходит, и обозы с грузами проходят. Северский Донец шириной метров 150 был в месте форсирования, а бочки надо ставить через 5–7 метров друг от друга. Работа была адская, тем не менее справились.
