Она ощутила его силу и желание, твердое, как железо, и чувства фейерверком вспыхнули в ней. Этот мужской опьяняющий жар вызвал слабость в ее теле. Он соблазнял и пьянил ее, и мысль о сопротивлении даже не приходила Фрее в голову. А когда Нэш взял в ладони ее лицо и, казалось, заглянул в самую ее душу, Фрея поняла, чем это закончится.
Когда он собственническим жестом обнял ее, она почувствовала, что дрожит от возбуждения.
— А как же еда? — спросила Фрея, но сорвавшийся голос выдал ее.
— Ты серьезно?
Его порочная улыбка, от которой у нее задрожали колени, была невероятно сексуальной.
— Я желаю затащить вас в кровать, мисс Карпентер… и немедленно! — Властно взяв Фрею за руку, он повел ее в дом.
В кровати Нэша Фрею охватили такое блаженство и такой чувственный восторг, которые не могли привидеться ей в самых тайных и смелых фантазиях. Под ними были прохладные льняные простыни — но они могли оказаться также шелковыми, сатиновыми, даже роскошными экзотическими с какого-нибудь восточного базара, — Фрея не заметила бы этого, настолько она была возбуждена.
Теплые и властные губы Нэша превратились для нее в источник наслаждения и муки одновременно, потому что каждый раз, когда он отрывался от нее, Фрее казалось, что он отнимает у нее некую жизненно важную частицу, без которой она не сможет существовать. В какой-то момент она обнаружила, что умоляет его продолжать, и была потрясена, когда услышала в своем охрипшем голосе бурю желания и страсти.
Его ладони обхватили ее обнаженные груди, а пальцы начали дразнить и возбуждать напрягшиеся соски — он был подобен музыканту, извлекающему самые удивительные и божественные звуки из своего инструмента. Она приглушенно стонала, призывно и требовательно, и слезы на ее глазах были подобны каплям утренней росы. Кожа Нэша была гладкой и теплой, и мягкие волоски, покрывавшие его мускулистую грудь, прикоснулись к ее груди, когда он накрыл тело Фреи всей своей тяжестью.
Стоны ее стали громкими и прерывистыми, когда Нэш, склонившись над ней, стал осыпать поцелуями все ее тело, до кончиков перламутровых ноготков на ногах. Происходящее стало для Фреи открытием, и ей хотелось, чтобы это мгновение длилось бесконечно.
Она выгнулась, удивленно вскрикнув, когда губы его прикоснулись к самому чувствительному месту между ее ног, и Фрее показалось, что комната закачалась и завертелась вокруг нее. Желание переполняло ее, и ей казалось, что в ее теле вспыхивают, мерцают и гаснут миллиарды звезд. Пальцы ее судорожно вцепились в накрахмаленную простыню, когда его шелковистый язык довел ее до оргазма и неистовый всплеск чувственных эмоций вызвал новый поток слез из ее глаз.
