Как видно, византийская армия, пребывавшая при последних Императорах на положении падчерицы и финансировавшаяся ими “по остаточному принципу”, к описываемому времени только и была способна производить “сильный шум”, но не более того! И напрасными оказались великие труды Алексея I, Мануила I и Иоанна Комнинов. Ибо еще в те далекие времена была справедливой мысль, через 600 лет высказанная Наполеоном:
“Кто не желает содержать свою армию, будет вынужден содержать чужую”.
Несколько мыслей о правопреемстве византийского наследства
На протяжении многих веков Балканы постоянно служили (даже задолго до изобретения пороха) “пороховым погребом” Европы. Именно на Балканском полуострове в последние столетия не раз сталкивались интересы православной России, мусульманской Турции и стран Западной Европы. Сущность этих постоянных столкновений, как думается, заключалась в борьбе за правопреемство Византийской Империи. Балканы, как и Малая Азия, входили до XIII-XIV вв. в состав „Империи ромеев“, как официально называлась Византия, то есть по сути – в состав Римской Империи. Именно „Империя ромеев“ являлась бесспорным владельцем Балкан, несмотря на бесчисленные вторжения варваров в ее пределы. В основе Византии лежала идея универсальной христианской Империи, включающей в себя все народы православного христианского вероисповедания. Святые Императоры Константин и Юстиниан, а вслед за ними – и другие василевсы ромеев видели свою главную задачу в том, чтобы весь мир стал христианским (что, по их убеждениям, означало – православным). Христианские народы органично включались в состав Империи под державу православного Императора=Царя, и именовались „царскими людьми“. Так, например, на Переднем Востоке православных христиан именовали по-сирийски “мелкитами”, от слова “мелек”= “Царь”. Отпадавшие от Православия в ересь тем самым отпадали и от Империи, становясь из подданных ее врагами - как, например, египетские монофизиты и сирийские иаковиты и несториане, „мелкитами“ („царскими людьми“) уже не считавшиеся. Восточная Римская (как и вообще Римская) Империя не была жестко связана ни с одним конкретным народом. По сути дела, она не имела державообразующей нации и национальной идеи (в современном понимании этого слова). В этом заключались как ее сила, так и ее слабость. В период подъема и поступательного развития Христианства этот универсальный характер Империи привлекал в нее много свежих сил из разных новообращенных народов. В период же державного упадка Византии отсутствие у нее державообразующего народа и национальной объединяющей идеи подрывало патриотизм и волю к сопротивлению, что, наряду с перечисленными выше чисто военно-политическими факторами, стало одной из главных причин падения Византии.
