Николай откинул голову и чуть улыбнулся, словно читая ее мысли.
– Может, отправимся в Саутгейт-Холл и сообщим об этом твоей семье?
– Они не дадут тебе своего благословения, - предостерегла его Эмма.
Он лишь рассмеялся и нежно коснулся синего бантика у нее под горлом.
– Я и не собираюсь его выпрашивать, Рыжик.
***
В карете по дороге в загородное поместье Стоукхерстов они почти не разговаривали. Эмма была занята своими мыслями, а Николай молча торжествовал. Он исподтишка поглядывал на решительный профиль, она же неотрывно смотрела в окно. В сиянии солнечного света ее кожа излучала какое-то внутреннее свечение, заставляя веснушки сверкать брызгами золота. Он вспомнил, как струились сквозь пальцы ее волосы, мягкие и живые. Эмма дала ему больше радости и блаженства, чем он мог себе вообразить… Не говоря уж о том, что впервые в жизни он почувствовал себя в мире с самим собой.
Подавив мрачную усмешку, он представил себе, как отреагирует Лукас Стоукхерст на новость о предстоящей свадьбе. Они со Стоукхерстом всегда недолюбливали друг друга. Их разделяла не только личная неприязнь, но и глубокая пропасть культур. Отец Эммы с открытым подозрением относился к фатализму и мистицизму русского подхода к жизни, считая все непохожее на западный образ мыслей дикарством и варварством. Стоукхерст любил свою жену Тасю, но любовь эта не распространялась на ее родину, а Николая он считал выразителем самых зверских ее черт. И вот теперь дочь Стоукхерста собралась замуж за русского. В улыбке Николая сквозило дьявольское удовольствие.
– Не нравится мне выражение твоего лица, - заметила Эмма. - Ты выглядишь как кот, прижавший лапой мышку.
Он встретился с ней взглядом и усмехнулся:
– Кто же, по-твоему, эта мышка? Наверняка не ты.
– С каждой милей, приближающей меня к отцу, я чувствую себя все больше на нее похожей.
Он понимающе кивнул и прищурился:
– Но ведь ты не боишься отца? А?
Эмма неловко передернула плечами:
– Нет, но… это будет нелегко.
– Разумеется. Но битвы народов не будет, если тебя страшит именно это.
Она презрительно фыркнула:
– Как ты можешь это утверждать, зная мою семью?
– Верь в меня. Я умею быть очень убедительным. - И с проказливым блеском в глазах добавил:
– Пора бы тебе в этом перестать сомневаться.
Эмма насупилась и бросила на него свирепый взгляд, но он только насмешливо улыбнулся в ответ.
Наконец карета подъехала к огромному фамильному особняку. Один лакей помог им выйти из экипажа, в то время как другой поторопился предупредить дворецкого об их приезде. Эмма взяла Николая под руку и, вцепившись пальцами ему в рукав, торжественно повела вверх по ступеням к парадной двери.
