В этот же момент в руках девушки оказался сосуд, на ощупь напоминавший изогнутый рог какого-то копытного — то ли буйвола, то ли быка — для первого рог был явно маловат, для второго, пожалуй, великоват.
— Что это? — с явной опаской спросила Лена.
— Вино, Леночка, обычное вино. Хотя, нет, конечно, не обычное, а хорошее, даже очень хорошее вино — одно из лучших в мире! — как можно более мягко и бестрепетно увещевал девушку странный субъект, назвавшийся странным именем Загрей.
— Хорошо, я выпью, — согласилась, хотя и не без колебаний, Кострова. — Но учти, что если я умру, то тебе всю оставшуюся жизнь будет стыдно за свой вероломный поступок.
— Ладно, давай уж без сантиментов, Леночка. Никто не собирается тебя убивать, — все так же миролюбиво проповедовал незнакомец. — Но если не хочешь, то не пей. Сам выпью с радостью этот нектар. Отдай обратно кубок!
— Нетушки! — встрепенулась наша «менада», цепко сжав изогнутое тело рогообразного сосуда, глубоко вдохнула, потом также глубоко выдохнула и залпом осушила кубок.
— Ну, милая, кто же так пьет вино, да еще такое редкое и дорогое, как это фалернское трехсотлетней выдержки, — огорчился незнакомец. — Ты, небось, и букет совсем не распробовала, а ведь это самое главное в вине!
— Фалернское? Трехсотлетнее? Ты не врешь?
— Да незачем мне врать, моя дорогая.
— Так чего же ты сразу не сказал, что оно такое старинное! Я бы тогда не спешила…
Лена, все это время продолжавшая уже не столько стоять, сколько сидеть на коленях, почувствовала как легкий вихрь окутывает её голову, как начинает кружить душу, с каждым оборотом вдвое увеличивая скорость вращения. Калейдоскопом закружились перед глазами звездочки — то были солнечные лучики, сумевшие протиснуться сквозь труднопроходимую сеть волокон шелковой материи… Плечи её откинулись назад, руки бессильно как безжизненные плети опустились и вытянулись вдоль тела, едва не касаясь земли. А спустя несколько секунд её туловище стало заваливаться назад, но за мгновение до того, как законами физики ему было предопределено упасть на землю, чьи-то сильные и нежные руки подхватили его, подхватили, затем несколько мгновений подержали на весу, а потом приподняли и, наконец, попробовали поставить на ноги.
Именно попробовали, потому что ноги девушки превратились в такие же мягкие, расслабленные плети, что и руки, а потому Лена снова стала заваливаться, но теперь уже не назад, а куда-то вперед и вбок. Но упасть ей не дали, снова попытались поставить, и снова неудачно, и так еще раз, и ещё…
