— Я до сих пор не могу поверить в то, что мне наконец-то повезло! — восторженно рассказывала она, приложив ладони к груди. — Стефан, я ведь всю жизнь об этом мечтала! Ты читал сценарий, скажи, я действительно талантлива и заслуживаю внимания знаменитого режиссера? Иногда мне кажется, что мне просто снится прекрасный сон. А когда я проснусь, то… Ох, даже думать об этом не хочу.
— Ты не спишь, — тусклым голосом произнес Стефан. — И ты действительно талантлива. Я много раз тебе об этом говорил. А ты не верила. Однако стоило какому-то незнакомцу сказать тебе то же самое, как ты мгновенно растаяла.
— Какому-то незнакомцу?! — возмутилась она. — Стефан, мы ведь говорим о Шейне Джарретте! О самом Шейне Джарретте!
— Ну начнем с того, что о нем давненько ничего не было слышно. После съемок несомненно гениальной «Западной гавани» он пропал. Вроде была еще парочка фильмов, режиссером которых он стал, но карьера его не заладилась. Честно говоря, мне кажется, что успех «Западной гавани» был гарантирован в любом случае. Дело не в режиссерской работе, а в гениальном сценарии.
Анжела отмахнулась от Стефана, как от зудящего над ухом комара.
— Не говори глупостей. «Западная гавань» никогда бы не получила несколько «Оскаров», если бы не работа Шейна. Кстати, награда досталась и ему, разве нет?
— Да, но…
— Никаких «но»! — Она решительно взмахнула рукой. — Стефан, да что с тобой? Ты, кажется, совершенно за меня не рад?
— Я рад, очень рад! — воскликнул он, перегнувшись через стол и стиснув ее руку. — Но я не привык слепо доверять людям.
Анжела сердито оттолкнула его.
— Я думала, ты порадуешься за меня! А ты только и знаешь, что критиковать!
Она сложила руки на груди и отвернулась. Анжела так комично смотрелась в этой позе, что Стефан не выдержал и рассмеялся.
— Ладно, прости меня. Ненавижу, когда ты дуешься. Я забочусь о тебе, пойми. Но если ты отказываешься от опеки, я больше ни одного плохого слова о Шейне Джарретте не скажу!
Анжела взглянула на него с недоверием.
— Обещаешь?
— Что нужно сделать, чтобы ты мне поверила?
Она вскинула голову и надменно приподняла брови.
— Даже не знаю… Может быть, ты и заслужишь мое прощение, если…
Он замер, ожидая продолжения.
— …если отрежешь еще кусочек этого замечательного сладкого пирога.
Стефан с облегчением рассмеялся. Ему было невыносимо видеть печаль на ее лице. Если бы Анжела потребовала, чтобы он спрыгнул с десятого этажа, Стефан, несомненно, сделал бы это, лишь бы она была счастлива. К счастью, эта женщина не была безумна, чтобы получать удовольствие от мучений своего друга.
