По сравнению с Усенко Лопатин занимал большую должность, к тому же он был на десяток лет старше и потому в глазах парня выглядел пожилым. Пилот смотрел на адъютанта и мучился вопросом: сможет ли этот уважаемый штабист заменить Ярнова в воздухе?
— Что ж не реагируешь? — допытывался Макар Давыдович. — Значит, возражаешь? Нет? Тогда, лады!.. Скажи, а ты умеешь точно выдерживать уголок пикирования? Учти, я штабист, во всем люблю точность, мазать не привык. У нас в Харьковском авиаучилище был инструктор Головин. Знаешь, какая у него была присказка? «Не торопясь, поспешим!» Кажется абсурдной, да? А на самом деле с глубоким смыслом! Спешить надо, но не торопясь. То есть делать все быстро, точно, продуманно, последовательно! Уловил? Бери на вооружение.
Лопатин говорил слегка в нос, и Константин усмехнулся глядя на него: нос у адъютанта был длинным, с загнутым книзу кончиком. Ухмылка летчика не ускользнула от внимательного лейтенанта. Он засмеялся, открыв ровный ряд крепких зубов:
— Хочешь, скажу, о чем ты сейчас подумал? Про мой нос. Как у индюка? Угадал?
— Да нет… Как у орла!
Шутка разрядила некоторую скованность: на душе Кости стало так легко, будто он уже давно дружил с адъютантом.
— А теперь давай проверим, как подвесили бомбы на твою «семерочку». Матюхин! — крикнул Лопатин оружейнику. — Где ты там? Приготовься! От люков.
Лейтенант поднялся в кабину, открыл бомболюки и нырнул в бомбовый отсек. Там он перещупал все бомбы, замки, держатели, проверил взрыватели и крепление ветрянок. Удовлетворенный, вылез, хмыкнул добродушно:
— Оказывается, во второй эскадрилье умеют подвешивать бомбы, как в нашей. Молодец, Матюхин! — похвалил он сержанта. — На тебя можно положиться.
Механик зарделся от смущения. Но ответил смело, даже с вызовом:
— Мы сами с усами, товарищ лейтенант! Кое в чем можем подучить и хваленую третью.
— Но, но! — погрозил пальцем Лопатин. — Третью не тронь. Там от моториста до комэска все асы! Челышев — уникум!
— Наш Григорьев не хуже. Между прочим, ходит на разведку.
Лопатин не ответил. У соседнего самолета раздался такой дружный хохот, что все повернулись в ту сторону.
— Вася Родин рассказывает, — прислушался адъютант. — Ходил на разведку с Кузиным. Пойдем, Константин, послушаем?
Высокий Усенко через головы собравшихся в круг людей без труда разглядел коренастую фигуру стрелка-бомбардира лейтенанта Родина. В сдвинутом на затылок белом подшлемнике, одетый, как все летчики, в синий комбинезон, с пистолетом на боку и целлулоидным картодержателем через плечо Родин, размахивая руками, что-то рассказывал. При этом его лицо с серыми озорными глазами то расплывалось в добрую улыбку, то хмурилось, становилось строгим, волевым. Константин прислушался.
