— Пожалуй, начнем с тебя, сын Донбасса, — сказал командир полка и приказал: — Представьтесь!
Все были очень удивлены, что полковник, не листая личных дел, точно определил, откуда летчик родом. Константин, услышав обращение, тоже смутился, но не растерялся, ответил спокойно и громко:
— Младший лейтенант Усенко. Из Донбасса.
— Значит, я не ошибся. — Ушаков добродушно улыбался. — Впрочем, ошибиться трудно. Как у вас в Донбассе называют горы породы, что ссыпаются возле шахт? Терриконами? Вот если ту гору опрокинуть и поставить на вершину, то по конфигурации это будешь ты, Усенко: рост и ширина плеч подходящие! Правда, по габаритам до террикона ты пока не дотянул, — продолжал шутить полковник, — но, думаю, не все потеряно. Сколько тебе сейчас лет? Двадцать? Вот доживешь до моих, будешь в самый раз. А по крепости ты, как видно, и теперь не уступишь антрациту? Эко вымахал!
В самом деле, Константин был крепкого телосложения, высок ростом. Его движения были быстры и легки. Ясные голубые глаза, русые, слегка вьющиеся волосы и застенчивая улыбка, свидетельствовавшая о его добрых душевных качествах, вызывали к нему расположение. Друзьям с ним было так же легко и надежно.
Когда приступили к тренировкам на Ар-2, Усенко вырвался вперед. Если все молодые летчики, чтобы добиться права на самостоятельный полет, должны были сделать по восемь — десять полетов с инструктором, то Константин вылетел с третьего: летал он безукоризненно, и это сразу заметили опытные проверяющие тяжелый самолет в его руках становился легким и послушным.
Потом мы стали нести боевые дежурства. 13-й авиаполк тогда базировался в авиагородке Россь под Белостоком, вблизи государственной границы. Время было неспокойное: в Европе бушевала война, граница и воздушное пространство в нашем районе часто нарушались, и потому принимались меры по улучшению базирования авиации. С марта 1941 года в Росси начали строить ВПШ — взлетно-посадочную полосу с твердым покрытием, и авиаполк был переброшен в лагерь на полевой аэродром близ села Борисовщизна, там приведен в повышенную боевую готовность: с рассвета до темпа эскадрильи замаскированных самолетов с подвешенными бомбами и вооружением, с экипажами стояли наготове. Это было очень утомительно. Дежурства отрывали от плановой учебно-боевой подготовки, так необходимой нам, молодым, но иного выхода не было.
В полку было пять эскадрилий по двенадцать экипажей в каждой. Дежурили обычно три из них, остальные учились, летали. Через сутки эскадрильи сменялись.
