— Не сюда.
Ее мышцы напряглись, и он почувствовал, что Джеки собирается вырваться, но затем с пляжа донесся веселый смех, и она посмотрела на него в замешательстве.
— Сюда.
Романо осторожно повернул ее и повел в обратном направлении в узкую часть острова, где у них будет меньше вероятности столкнуться с кем-то из гостей. Когда они добрались до зеленой поляны, у Джеки подкосились ноги, и она устало опустилась на траву.
— Все было совсем не так, — спокойно произнесла она. — Ты многого не знаешь.
Романо вдруг понял, что она продолжает их предыдущий разговор, как будто ничего не произошло. И это было не единственной странностью. Его гнев внезапно куда-то улетучился, и он не понимал почему. Наверное, за последние полчаса он испытал слишком много сильных эмоций и больше ничего не осталось.
Он сел рядом с ней:
— Тогда расскажи мне. Как все было на самом деле.
Его просьба прозвучала суховато, но в данных обстоятельствах на большее он был не способен.
Джеки сняла туфли, обхватила ноги руками и легла щекой на колено. Ее лицо было обращено в его сторону, но взгляд ничего не выражал.
— Я хотела верить, что ты придешь, — произнесла она голосом, так похожим на голос пятнадцатилетней Джеки. — Хотела верить, что все закончится хорошо, но не думаю, что тогда это было возможно.
Еще один камень в его огород. Еще одно подтверждение того, что она считала его неудачником. Ему следовало снова на нее разозлиться, но в ее голосе и выражении лица было что-то, что помешало ему.
Честность. Чистая и неприкрытая.
В их отношениях с Джеки это была такая редкость, что он не стал ничего делать, чтобы не спугнуть ее. Ему нужны были ответы, а Джеки была единственной, кто мог ему их дать.
— Когда мама узнала о моей беременности, она пришла в такую ярость, что я испугалась, что она меня убьет.
Один уголок его рта поднялся. Он легко мог себе представить Лизу Фиренци в бешенстве.
— Она настаивала на том, чтобы отдать ребенка — это единственный выход. Разве я могла противостоять ей в одиночку?
— А как насчет твоего отца?
Джеки фыркнула:
— Он достаточно умен, чтобы не спорить с мамой. Он не знал, что со мной делать. Он хорошо разбирается в бизнесе, но человеческие отношения не самая сильная его сторона. Думаю, он просто хотел избавиться от проблемы. Ему пришлось меня терпеть до рождения ребенка.
Романо ничего не сказал. Он всегда считал Джеки дочерью богатых родителей, которая знала свое место в мире и была уверена в завтрашнем дне. Он даже завидовал ей, потому что у нее были сестры, кузина и кузены. Его отец не был образцовым отцом, но всегда показывал ему свою любовь. Поэтому в юности Романо чувствовал себя защищенным и был слишком беспечен и самоуверен. Он вдруг понял, что Джеки никогда не знала такой любви.
