Сначала ее губы были мягкими и податливыми, но когда она обняла его за шею, стали яростными и жадными.
Джорджиана погрузилась в странный алый пылающий мир желаний. Эти ощущения были для нее новыми и в то же время такими знакомыми, ибо они рождались в ней самой. Ее тело откликалось на чудо физических требований другого тела. Джорджи гладила спину Неда, мяла пальцами его ягодицы и всем телом прижималась к его возбужденному напряженному телу. Она чувствовала на своей щеке его дыхание, чувствовала, как его губы покрывают поцелуями ее лицо и шею, спускаясь все ниже. Уступая ему, она откинула голову, и Нед, проведя влажным настойчивым языком по контуру ее лица, принялся покусывать ее ушную раковину. Он спустил пеньюар, и ее соски, затвердевшие и темные, стали видны под прозрачным белым шелком ночной рубашки.
На мгновение отступив, Нед смотрел на ее раскрасневшиеся щеки, сияющие глаза, мягкую линию грудей, обрамленных кружевами ворота ее рубашки. Глядя на нее, он прикоснулся кончиком пальца к векам, спрашивая позволения, хотя и так знал ответ. Джорджи ответила ему, быстро расстегнув маленькую перламутровую пуговку на вороте ночной рубашки и обнажая грудь.
Нед наклонился и, приподняв, освободил груди из их шелкового плена, провел влажным языком по их округлостям и, слегка прикусывая, поцеловал упругие соски. Пробравшись под шелковую рубашку, он обхватил ее плечи, скользнул руками по узкой спине и пояснице, со всей страстью прижал ее к себе.
Джорджи, изогнувшись, смотрела на него глазами, полными страсти, чуть приоткрыв губы, а на ее шее бешено билась жилка.
— Я хочу этого, — тихо сказала она. — Пожалуйста, Нед. Мне это нужно.
Он медленно кивнул.
— Мне тоже. — Нед аккуратно расстегнул последнюю пуговку и, спустив с плеч рубашку, отбросил ее. Джорджиана, обнаженная, стояла перед ним. Он опустился на колени и целовал ее груди, живот, положил руку между ее бедрами, ожидая сопротивления, но Джорджи немного раздвинула ноги и он коснулся пальцем самого интимного места и почувствовал, как оно становится влажным, раскрываясь навстречу осторожному проникновению в самую его глубину.
Обхватив его плечи и откинув голову, Джорджи чувствовала, как внутри ее нарастает невероятно острое ощущение чего-то неизведанного. Ничего подобного Джорджи никогда еще не испытывала, но в то же время чувствовала, что это было самое естественное ощущение, которого она ждала всю свою жизнь. И когда ее охватил жар, она оперлась на его плечи, а ее губы раскрылись от перехватывавшего дыхание восторга.
