— Господин Казен рассказывал нам об астеках, — продолжал Феликс, — об их богах Кецалькоатле и Тезкатлипоке…
— Кецалькоатль… — повторил приезжий.
Глаза его были полузакрыты. Казалось, он весь ушел в раздумье.
— До чего странные имена! — воскликнула моя мать. — В мое время нас учили более простым вещам. Что это такое этот Кецаль…
— Кецалькоатль, — сказал господин Дюран, — «Пернатый Змей». Легендарный царь, превратившийся в бога.
— Бог ветра, — сказал я вполголоса.
— Чего только не бывает! — прошептала моя мать, кутая плечи в шерстяную коричневую шаль.
— А чем там занимался ваш кузен? — спросил господин Дюран, поворачиваясь к моему отцу.
— Всем понемногу. Он родился здесь, в Пиренеях, следовательно, умел обращаться со скотиной, обрабатывать землю. Отец рассказывал мне, что этот самый кузен Жан потерпел кораблекрушение, плавая на небольшом судне. Он спасся, но потерял свои последние жалкие крохи.
— У каких берегов это было?
— Не знаю. Мои родители знали этого парня лучше. Но они умерли… — Отец вздохнул, — Что и говорить! Не все становятся богачами в дальних краях. Молодые воображают, что там они найдут груды золота. Действительность частенько куда менее приятна.
Я заметил, как загорелись на какой-то миг глаза нашего гостя, затем он опустил голову и вздохнул.
— И все же Мексика великолепная страна, — сказал Феликс, который с ангельским терпением пытался перевести разговор на астеков.
— И там уже издавна живут люди, — вставил я, в свою очередь.
Эмиль Дюран взглянул в мою сторону и сказал:
— Там встречаются удивительные памятники.
— Вы их видели?
— Я знаю о них понаслышке и по книгам…
— В какой же отрасли вы работаете? — поинтересовался Илларион.
— В писчебумажной, — ответил Дюран. — Но сейчас я отдыхаю. У меня слабые легкие, а здесь чудесное место для отдыха.
— Вы попали в прекрасный дом. Покой, тепло, домашняя кухня. Госпожа Даррегиберри отменная повариха.
— Я уже пробовал ее рагу. Великолепно!
— Одно плохо — в ближайшие дни выпадет снег. Совершать дальние прогулки вы уже не сможете. Вот только если вы любите лыжи…
— Ну, это уже мне не по возрасту, — сказал приезжий, грустно улыбнувшись, и две глубокие складки обозначились по обе стороны его рта.
Черные, местами седые волосы, морщины, поразительная живость взгляда производили какое-то странное впечатление, словно этот человек был и молод и стар одновременно. Даже голос его удивлял: мягкий, спокойный, и вдруг в нем неожиданно слышались металлические нотки. Однако говорил он без всякого акцента. Откуда он явился — с Юга или с Севера?
