Так прошел целый день: опускать ведро свое в каждую реку мне было не лень, но сухим все время оно возвращалось, утолить свою жажду никак мне не удавалось! Солнце к закату свой путь клонило, иссякли в душе моей силы. Бросить поиски и уйти я давно уже был бы рад, да одна нога тянула меня вперед, другая — назад.
Вдруг некий старец мне попался навстречу: вздыхал он и плакал, словно горе ему тяготило плечи. Признаюсь, жестокие волчьи мучения не убили во мне стремления к развлечению: преградить бы этому старцу путь и как следует его обмануть! И сказал я ему:
— О плачущий, открой мне причину вздохов и слез твоих, если хочешь, чтобы пожар твой затих, ибо найдешь во мне лекаря помогающего и помощника утешающего!
Он ответил:
— Клянусь Аллахом, плачу я не по жизни погибшей и не от беды, меня поразившей, — я горюю о том, что науки нынче в постыдном упадке очутились, что их солнца и луны закатились!
Я спросил:
— Что же вызвало твои затруднения, возбудило о прошлом сожаления?
В ответ он вынул из рукава какую-то грамоту старинную с буквами еле видными и отцом и матерью при этом поклялся, что к ученым ученейшим он во всех медресе[104] обращался, но никто не сумел эту грамоту прочитать, никто ничего не смог разобрать. Все владыки каламов[105] и чернил были немы, как жители могил.
Я предложил ему:
— Дай-ка, займусь я грамотою твоею — быть может, помочь тебе сумею.
Он ответил:
— Попробуй, да ведь не хватит уменья — или надеешься на везенье? Правда, порою меткость не помогает, а стрела шальная в цель попадает.
Тут он мне грамоту в руки дал, и такие стихи я в ней прочитал:
О преславный факих
[106], мудрецов украшенье,
Знаний прочный оплот в наук утешенье!
Разреши хитроумный вопрос о наследстве,
Всех факихов и судей повергший в смущенье!
Умер некто и брата родного оставил
(Мусульманин свободный он был по рожденью)
И оставил жену, у которой имелся
Тоже брат; их родство не внушает сомненья.
Получила вдова свою долю наследства,
Ее брату остаток пошел во владенье,
А покойного брат без наследства остался,
Но законным явилось такое решенье!
Исцели нас ответом на эту задачу:
Как возможно подобное постановленье?
Едва я успел на эти стихи взглянуть, как стала ясна для меня их тайная суть. Я сказал:
— Тебе повезло — в селении фикха[107] я старожил и славу лучшего знатока законов недаром я заслужил. Но от голода все пылает внутри у меня, и без хорошего ужина не погасить огня. Если сумеешь меня как следует накормить, я постараюсь твою задачу решить.
