Спецобъект «Северный», он же «Северодвинский Коллайдер», он же, по совсем секретным документам «Гравикосмодром 1», построили за рекордные для России сроки. Всего за пять лет. Подобные темпы строительства для строек такой сложности были характерны разве что для полузабытых сталинских времен. Сказались два фактора. Прямой, практически на уровне президента, контроль за коррупционной составляющей проекта и плотное курирование строительства из ФСБ. Деньги не просто выделялись в срок и в нужных количествах, а еще реально контролировалась их растрата, что для современной России было почти откровением. Кроме того, впервые управленцы были вынуждены отойти от обычной российской традиции «баблоцентризма», когда выделенные средства считались единственным и достаточным источником решения всех проблем, а заниматься реальной управленческой деятельностью на местах никто не хотел, сваливая все на субподрядчиков. В этот раз так сделать не дали, хотя было трудно. Удалось не только сократить до минимума коррупционную составляющую, но и заставить все звенья цепи, от чиновников до строителей, реально поработать. В своем роде это была не менее уникальная задача, чем строительство такого объекта само по себе с инженерной и научной точки зрения. Но — справились. Впоследствии, после анализа результатов работы над коллайдером, грянула знаменитая реформа, породившая Комитет полезности. Однако это было потом.
Петр Самойленков лично отдавал команду на старт первого экспериментального пуска «русского коллайдера». Что он думал в этот момент, останется загадкой истории, ибо мемуаров после себя он не оставил. Когда по его сигналу замкнулись управляющие цепи и коллайдер начал работу, он сидел с бледным и сосредоточенным видом, отдавая последние отрывистые команды операторам. Через пару часов, когда подготовка закончилась и расчетные параметры были достигнуты, по его команде огромные потоки энергии потекли по гигантскому кольцу. Настал час «икс». Приборы показали фактическое уменьшение гравитации на тридцать процентов от земной, в точности как планировалось для первого экспериментального пуска системы. А Петр был срочно помещен в больницу прямо из центра управления. Инсульт. Врачи спасли его жизнь, но вот вернуть ему прежнюю ясность мысли и работоспособность они уже не смогли.
Но для проекта это было уже не столь важно. Через полгода был произведен первый космический старт на орбиту с гравикосмодрома. Результат сошелся с ожидаемым, ракета вывела на орбиту груз, потратив в десять раз меньше топлива, чем при аналогичном старте с Байконура. Это был полный успех.
