. Избрание последнего вождем эмиграции на Зарубежном съезде в 1926 г. (где вопрос о престолонаследии вообще не затрагивался) означало перемещение и монархического центра из Германии в Париж.
В указаниях на «чаяния русского народа» речь скорее шла о выборе народом монархии как формы правления, а не о «выборе» царя – для этого существуют законы о престолонаследии, введенные Павлом I. Однако, по мере настаивания Великого Князя Кирилла на своем царском титуле, как раз многие толкователи этих законов стали утверждать, что он, несмотря на старшинство по первородству, вообще не имеет права на престол, хотя бы уже потому, что его мать, герцогиня Мекленбургская, перешла в православие лишь после бракосочетания и рождения детей, да и сам Великий Князь Кирилл женился на двоюродной сестре, разведенной и неправославной (к тому же брак этот был заключен вопреки воле Императора, в нарушение фамильных, церковных и гражданских законов Империи). Поэтому многие выступали в пользу иных кандидатов на престол (прежде всего в пользу вел. кн. Дмитрия Павловича). Во всяком случае, даже для убежденных сторонников монархии вопрос о престолонаследии утратил ясность – в чем была еще одна из причин непредрешенчества, в том числе в среде монархистов.
В непопулярности Великого Князя Кирилла Владиміровича сыграл роль и слишком властный тон его заявлений (при небезспорности претензий), и то, что до тех пор он не проявил себя на политическом поприще – разве что нарушением присяги и демонстративным выступлением в поддержку Февральской революции еще до отречения Государя (чего именно верные монархисты не могли ему простить). Великий Князь Николай Николаевич же, хотя и не входил в число ближайших по закону претендентов на престол (он шел третьим), был известен как военно-политическая фигура, способная организовать борьбу против большевиков – поэтому он и стал вождем эмиграции на Зарубежном съезде, где сторонников Кирилла Владиміровича вообще не было.
Раскол в монархическом движении нанес значительный ущерб престижу русской эмиграции. Антимонархические силы пытались его намеренно углубить. О том, кто был прав и кто неправ в этих спорах – в эмиграции до сих нет единого мнения. Видимо, необычность ситуации давала чувство правоты сторонникам противоположных точек зрения. Лишь после смерти вел. кн. Николая Николаевича в 1929 г. авторитет Кирилла Владиміровича стал постепенно укрепляться. Главную роль в этом сыграла поддержка, оказанная ему первоиерархом Зарубежной Церкви. Митрополит Антоний признал Кирилла носителем царской власти, сочтя для этого достаточным принцип первородства (по мужской линии), то есть старшего в династии: «если мы не примыкаем к обоим бунтам 1917 года, ...то должны признать, что согласно законам, согласно древнему разуму и примеру прежних Государей, ... власть Царскую получает законный Наследник сам по себе, т.е. прямо от Промыслителя Господа без всякого избрания, ибо избрание рода Романовых, с его потомством на царство совершилось в 1613 году Великим Земским Собором в Москве, каковое избрание никакой законной властью отменено не было и не может быть отменено»
