Но ни один из этих случаев не имеет отношения к нашим рассудочным понятиям: "Наш рассудок через посредство своих представлений не есть причина предмета (кроме тех случаев, когда в области морали речь идет о добрых целях) , как и предмет не есть причина представлений рассудка", поскольку речь идет не о понятиях, полученных путем логической обработки данных чувств, а об априорных понятиях, т.е. реальных представлениях рассудка (там же). Иными словами, наши рассудочные понятия априорны, т.е. не порождаются предметами и, с другой стороны, не могут порождать сами вещи. Как же тогда понять возможность их соответствия с вещами (там же)? Обсуждая с разных сторон этот вопрос, который, как специально подчеркивает Кант, в диссертации 1770 года "обойден молчанием" (там же; это действительно так, ибо подобный вопрос, как мы знаем, возникал у Канта уже в 1769 году), Кант уточняет его формулировку следующим образом: "каким образом мой рассудок должен совершенно a priori сам образовывать себе понятия о предметах, которым необходимо должны соответствовать вещи, как может он установить реальные принципы их возможности, которым должен в точности соответствовать опыт и которые от опыта, однако, не зависят" (8: 489)?
Кант признает, что "этот вопрос всегда оставляет... некоторую неясность" (там же). Затем он дает краткую историко-философскую справку о том, как разные философы пытались ответить на этот вопрос, так же как на вопрос об источнике наших рассудочных понятий. Кант упрекает все подобные попытки - к примеру, подход Крузия, привлекающего понятие предустановленной гармонии (вариант Крузия упоминается Кантом и в первом по времени собственно "критическом" черновом наброске R 4275; см. также RR 4446, 4894) - в догматичности и в том, что они вращаются в порочном логическом круге (там же). После всего этого он, казалось бы, должен предложить собственное решение. То, что такое решение у Канта было, не вызывает сомнений, так как он сообщает Герцу о намерении издать теоретическую часть своего произведения "в течение ближайших трех месяцев" (8: 490).
Однако то, что по смыслу письма предлагается Кантом в качестве решения, звучит довольно странно, и эта странность еще потребует разъяснения: "Исследуя именно таким образом источники интеллектуального познания, без которых нельзя определить природу и границы метафизики, я разделил эту науку на существенно отличные друг от друга части и старался подвести трансцендентальную философию, а именно все понятия совершенно чистого разума, под определенное число категорий... так, как они сами собой распределяются по классам согласно немногим основным законам рассудка" (8: 489-490).
