— Вам не кажется, что именно так все произошло?
— Потому что одежда была разбросана? Этого недостаточно. Присяжных это не убедит.
— К черту присяжных. Забудьте, что вы юрист. Разговор между нами, думайте просто как человек. Лично вы верите, что это убийство, исходя из того, что его одежда была разбросана?
— Это интересная мысль, — сказала она бесстрастно. — Возможно. Но необходимо больше доказательств.
На минуту у меня мелькнула мысль сказать ей о героине, но потом я раздумал — физически его уже не было.
— А как насчет душа? Я не помню, чтобы Джайлс принимал душ посреди дня.
— Вы многого не знаете, — сказала Юнис. — Он мог принять душ в любое время, если с ним была женщина.
— Вы хотите сказать, — проговорил я после паузы, — что у него в комнате находилась женщина и он принял душ, и он упал в ванне и умер?
— Почему бы и нет? И женщина, не желая впутываться в историю, в которой она не виновата, потихоньку улизнула.
— А одежда? — спросил я. — Неужели она стала бы ее разбрасывать, после того, как он снял ее и аккуратно сложил?
— Дурочка могла подумать, что он сложил все так тщательно, чтобы произвести на нее впечатление, а если бы он был один, то побросал бы все куда попало. Вот она и разбросала одежду, как будто Джайлс был один.
Я был сбит с толку: «Бог мой, а в этом есть смысл».
— А у него были другие женщины?
— Да. Он обнаружил, что ему хочется разнообразия. Была у него эта женщина, увесистая такая, — владелица книжной лавки. Настоящая мамаша.
Мне пришло в голову, что Юнис и Роузэнн во многих отношениях схожи.
— Вы полагаете, что Роузэнн Бронстайн могла быть у него в комнате?
— Она присутствует на съезде? Она ведь книготорговец, должна присутствовать.
— Я встретил ее в отеле вчера, — признал я.
— Значит, могла быть.
— Но она хорошо знает, что не надо разбрасывать одежду.
— Да, пожалуй, так, — сказала Юнис неохотно. — Впрочем, это нереально. После того, как Джайлс обнаружил прелесть разнообразия, Бронстайн долго у него не удержалась.
— Что думаете вы о случившемся? Убийство или нет?
— Ничего не думаю. А вот вы думаете над тем, не могла ли это быть Юнис Дивор. Прежде всего в смерти мужа подозревают жену, не так ли?
Мне стало неловко, и я пожал плечами:
— Я этого не говорил.
— Так скажите.
— Почему вы очутились в городе? Сколько времени вы здесь находитесь?
— Со вчерашнего дня, с 16 часов. Нужно, чтобы я объяснила, почему?
— Я не могу требовать объяснений. Хотите сами объяснить?
— Нет ничего проще правды. Он позвонил мне. Забыл дома пакет.
