— Но, впуская тебя в мою жизнь, я рискую твоей безопасностью.
— Не больше, чем ты сам рискуешь собой каждый день. И пока мы будем вместе, я справлюсь с любой опасностью.
Что-то дрогнуло в его лице:
— А если не смогу я?
— Тогда это ты обрекаешь меня на одинокую жизнь.
— Я этому не верю. Бесспорно, все поймут, какое ты сокровище. Найдется мужчина, который сможет дать тебе все, чего я… — Ему не хватило дыхания.
Элли воспользовалась его ревностью.
— И этого ты хочешь.
В отчаянном стремлении заставить его понять, от чего он отказывается, Элли коснулась губами его горла.
— Чтобы я нашла другого мужчину?
Она чувствовала, как под ее губами пульсировала его кровь.
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности и счастлива.
— В постели другого мужчины?
Мартин пробормотал какое-то ругательство.
— Позволяя ему делать все эти чудесные вещи, которые ты вчера проделывал со мной? — с сожалением продолжала она. — Позволяя ему целовать и ласкать меня…
— Нет, черт тебя побери, нет! — прорычал Мартин, закрывая ей рот рукой. — Ты знаешь, что не этого я хочу.
Когда Элли поцеловала его ладонь, Мартин схватил ее за подбородок и мучительно долго смотрел на нее. Затем прижался к ее губам.
Мартин целовал ее с яростной страстью, которую никогда не проявлял раньше. Теперь это был пылкий любовник, которого Элли видела в своих мечтах и который не мог жить без нее. Казалось, он никак не мог насытиться, лаская ее и позволяя себе такие вольности, которые опьяняли ее.
— Элли… — Тяжело дыша, он покрывал горячими поцелуями ее лицо. — Элли, почему ты так настойчиво хочешь лечь со мной в постель?
— Потому что это отдаст тебя мне, — честно призналась она. — И я буду бороться за то, чего хочу.
Мартин коротко рассмеялся. Затем взял ее на руки и понес к двери, находившейся в дальнем конце кабинета.
— Куда мы? — выдохнула она.
— Ты победила, любовь моя. — Мартин жадными глазами посмотрел на нее. — Ты хотела ночь страсти, и я несу тебя в комнату, в которой спал последнюю неделю. — В его голосе слышалась хрипотца. — Я несу тебя в свою постель.
Сердце Элли от радости чуть не выпрыгнуло из груди. Это было больше, чем она надеялась. Но очутившись в комнате, поняла, что и этого будет недостаточно. Даже в его временном жилище все говорило о нем — монограмма на бритвенном приборе, лежавшем на столе, черный жилет на спинке стула, запах селитры, впитавшийся в одежду от которого невозможно было избавиться…
Элли спрятала лицо на его груди. Ей не хотелось думать о завтрашнем дне.
