Она не успела догадаться о его намерениях, как Мартин уже схватил ее руку и поцеловал ладонь.
— Спасибо. — Он смотрел на нее горящими глазами так пристально, что у нее порозовели щеки. — Ты даже не знаешь, что сделала.
— Конечно, не знаю, — рассердилась она, но он уже, не слыша ее, снова направился к двери.
Когда он ушел, Перси, покачал головой:
— Странный он тип, правда, Элли?
Она не назвала бы его странным. Скорее страстным.
Ее руку все еще жгло, но не горячими изюминками. Элли смотрела на то место, которое он поцеловал, затем сжала ладонь: ей так хотелось, чтобы поцелуи можно было сохранять. От прикосновения его губ все непристойные чувства, пережитые этим утром, снова нахлынули на нее.
Со сдержанностью и холодностью было покончено.
— А что ты сделаешь со счастливой изюминкой? — спросил Чарли?
Элли разжала ладонь и посмотрела на золотую пуговку.
— Не знаю.
— Ты могла бы попросить Тима не быть таким дураком, — сказал Перси, толкая локтем младшего брата.
— Или попроси Перси поумнеть, — ответил Тим, и сам толкнул брата.
— Перестаньте, вы, оба, — сказала Элли не отрывая глаз от пуговки. — Я сохраню ее, пока не придумаю.
Но что тут придумывать? Только один человек мог исполнить ее желание, и, бесспорно, это не были ее кузены. Ибо она мечтала о ночи страсти с Мартином.
Если она все равно решила не выходить замуж, то какое значение имеет утраченная девственность? Разумеется, это противоречило всем принципам, которые внушала им миссис Харрис. Однако ей казались более привлекательными принципы Николя Шамфора, заключавшиеся в том, что когда мужчина и женщина охвачены непреодолимой страстью, они принадлежат друг другу по законам природы и становятся любовниками по правам провидения, вопреки человеческим условностям и законам.
Конечно, Шамфор был французом. Однако как она могла прожить свою жизнь, не испытав истинной страсти с единственным человеком, которого любила?
Мартин должен выполнить ее желание. И она хотела, чтобы он выполнил его, какими бы ни были последствия.
«Дорогой кузен!
Я не высокомерна, а осторожна. Я понимаю, как мужчина может принять осторожность за высокомерие, но, уверяю вас, женщина — никогда. Вообще женщины намного лучше знают опасности этого мира, чем предполагают мужчины.
Ваша ужасно осторожная родственница
Шарлотта».
Канун Рождества начинался с холодного и ясного утра, но Мартин едва замечал это. Он всю ночь оставался в своем сарае, увлеченно проводя опыты с новым изобретением, — предохранителем, состоявшим из веревки, пропитанной черным порохом. И сейчас проводил третье испытание. С каждым разом результат становился лучше и лучше. Мартин подсчитал, что к середине дня получит образец, который стоило бы для большей надежности испытать в шахте.
