Когда он полностью пришел в себя, ему рассказали о Пьетерсуне и бочках морской воды.
- О, Боже, забери нас отсюда, - простонал кто-то.
- Что они делают с бедным старым Пьетерсуном? Что они сделали с ним? О, Боже, помоги нам. Я не могу выдержать эти крики!
- О, Боже, пусть бедняга умрет. Помоги ему умереть.
- О, Боже, прекрати эти крики! Пожалуйста, останови эти вопли!
Эта яма и вопли Пьетерсуна устроили им проверку, вынудили их глубже заглянуть в себя. И ни одному не понравилось то, что он там увидел.
"Темнота еще усугубляет ситуацию", - подумал Блэксорн. Для тех, кто был в этой яме, ночь казалась бесконечной.
На рассвете вопли прекратились. Когда рассвет просочился к ним, они увидели забытого самурая.
- Что мы будем с ним делать? - спросил Ван-Некк.
- Я не знаю. Он выглядит таким же испуганным, как и мы, - сказал Блэксорн, его сердце забилось сильнее.
- Ему лучше ничего не делать, ей-богу.
- О, Боже мой, вытащи меня отсюда! - Голос Круука достиг крещендо. Помоги!
Ван-Некк, который был около него, потряс его и успокоил.
- Все нормально, парень. Мы в руках Бога. Он смотрит на нас.
- Посмотри на мою руку, - простонал Маетсуккер. - Рана уже нагноилась.
Блэксорн стоял шатаясь.
- Мы все станем ненормальными, если не выберемся отсюда через день-два, - сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Воды почти нет, - сказал Ван-Некк.
- Мы определим норму на то, что есть. Немного сейчас - немного в полдень. Если повезет, этого хватит на три раза. чертовы мухи!
После этого он нашел чашку и раздал всем по мерке воды и теперь пил ее, стараясь делать это помедленнее.
- Так что с этим японцем? - спросил Спилберген. Адмирал лучше, чем остальные, перенес ночь, потому что залепил уши комочками грязи, когда начались вопли, и, располагаясь около бочки, украдкой утолял жажду.
- Что нам делать с ним?
- Ему надо дать воды, - сказал Ван-Некк.
- Черта с два он получит воды, - сказал Сонк. Они все проголосовали и согласились на том, что воды он не получит.
- Я не согласен, - сказал Блэксорн.
- Ты не согласен со всем, что мы говорим? - сказал Жан Ропер. - Он враг. Он варвар, враг, и он чуть не убил тебя.
- Ты чуть не убил меня. Полдюжины раз. Если бы твой мушкет выстрелил тогда в Санта-Магдалене, ты разнес бы мне всю голову.
- Я в тебя не целился. Я целился в этих проклятых прихвостней Сатаны.
- Это были безоружные священники. И времени было достаточно.
- Я в тебя не целился.
- Ты чуть не убил меня дюжину раз, с твоей чертовой вспыльчивостью, с твоим проклятым фанатизмом и Богом проклятой глупостью.
