- Э, госпожа, - сказал Ябу, - конечно, Торанага хочет стать сегуном, но он никогда им не станет. Другие регенты презирают и боятся его. Они не нейтрализуют его, как планировал Тайко. - Он наклонился вперед и внимательно поглядел на свою жену, - Ты говоришь, Торанага собирается поехать к Ишидо?
- Да, он будет изолирован. Но я не думаю, что он погибнет, господин. Я прошу тебя, не нарушай приказ господина Тора-наги и не выезжай из Эдо, чтобы посмотреть на этот варварский корабль, - неважно, как необычно говорит об этом Оми-сан. Пожалуйста, пошли Зукимото в Анджиро.
- А что, если на корабле слитки? Серебра или золота? Ты доверяешь Зукимото или кому-нибудь еще из офицеров?
- Нет, - ответила его жена.
Поэтому он и улизнул из Эдо этой ночью, взяв только пятьдесят человек, и теперь он был богат и силен, как и не мечтал, и имел пленных, один из которых должен был умереть сегодня вечером. Он распорядился, чтобы этот человек был приготовлен позже. Завтра на закате он вернется в Эдо. Завтра вечером пушки и слитки начнут свое тайное путешествие.
- О, пушки! - подумал он радостно. - Пушки и хорошо продуманный план действий дадут мне силы победить Ишидо или Торанагу - кого я выберу. Потом я стану регентом вместо проигравшего, а? Теперь уже самым сильным регентом. А почему бы и не сегуном? Да. Теперь это возможно.
Он позволил себе расслабиться. Как использовать двадцать тысяч серебряных монет? Я могу перестроить замок. И купить специальных лошадей для орудий. И расширить шпионскую сеть. А что, если Икаву Джизкью? Хватит ли тысячи монет, чтобы подкупить поваров Икавы Джикью отравить его? Более чем достаточно! Пять сотен, даже одна сотня нужному человеку будут вполне достаточны. Кому?
Послеполуденное солнце бросало косые лучи через маленькое оконце, прорубленное в каменных стенах. Вода в ванне была очень горячая и нагревалась дровяной печью, сделанной в каменной стене. Это был дом Оми, он стоял на маленьком холме, откуда была видна вся деревня и пристань. Сад за этими стенами был аккуратный, спокойный и богатый.
Дверь бани открылась. Слепой поклонился.
- Касиги Оми-сан послал меня, господин. Я Суво, его массажист.
Он был высокий и очень худой, лицо морщинистое.
- Хорошо, - Ябу всегда боялся ослепнуть. Насколько он мог себя помнить, ему снилось, что он просыпается в темноте, зная, что солнце светит, чувствуя его тепло, открывает рот, чтобы закричать, зная, что кричать стыдно, но тем не менее кричит. Потом реальное пробуждение и пот, текущий ручьями.
