Вид побитого был жалок.
Кутепов немедленно двинул на Пантелеймоновскую.
Подошли две роты, семеновцев (с двумя прапорщиками Соловьевым и Эссеном-четвертым) и егерей.
Доложили: убит прапорщик Кисловский.
С семеновцами Кутепов вышел на Пантелеймоновскую и толпа сразу рассосалась.
"Литейный проспект уже привык к высокой фигуре полковника, не взятого ни одной пулей", — пишет Солженицын об этих минутах кутеповской защиты Петрова града. Конечно, здесь дело не в ошибке с определением роста коренастого Кутепова, а в том, что он был в эти часы высокой, даже, может быть, самой высокой фигурой в столице.
Именно тогда полковник услышал со стороны кексгольмцев странные крики: "Не стреляй!", поспешил на них и увидел идущего от Артиллерийских казарм по Литейному какого-то офицера. Тот делал солдатам знаки: не стрелять. На груди у него был большой красный бант.
— Огонь! — скомандовал Кутепов.
Раздались выстрелы. Офицер кинулся бежать, пробежал несколько шагов, упал. Все.
Кутепова здесь позвали, сообщили, что можно переговорить с градоначальством.
Он пошел в дом Мусина-Пушкина.
Смеркалось. Отовсюду доносился гул огромной толпы, все прилегающие улицы были заполнены враждебной массой. Что по сравнению с ней был кутеповский отряд?
Кутепов разговаривал по телефону с барышней с центральной станции и смотрел в окно. Барышня говорила, что градоначальство с полудня не отвечает.
Куда же исчез Хабалов? Почему не послал никого из офицеров для ознакомления с обстановкой? — Потом выяснилось: Хабалов со штабом перешел в Адмиралтейство и забыл предупредить Кутепова да и центральную станцию тоже.
В окно полковнику было видно, что в дом бегут солдаты, все больше и больше, вот понесли двух офицеров с безжизненно повисшими головами. При свете фонаря трудно было разобрать — кого именно.
Кутепов быстро вышел на улицу. Сердце его сжалось — из всех переулков на Литейный перла толпа, била фонари, кричала, материлась, а в ней, как маленькие островки, стояли солдаты его отряда, стояли да их быстро размывало, растаскивало. Ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Отвоевался полковник.
Среди криков он разобрал и свою фамилию. Грозили и страшно ругались.
Кутепов вернулся и приказал запереть двери. Что делать? С задачей он не справился. Что происходит в городе, он не знает.
Он распорядился накормить солдат заготовленными для них ситным хлебом и колбасой. Странно было, но хотя и кричали недавно на улицах "Хлеба!", хлеб даже сегодня был в булочных. А вот ни один батальон своим людям обеда не прислал…
